Серая сталь
Шрифт:
– Княгиня, вижу слухи о вашей красоте весьма приуменьшены. – Боярич чуть склонил голову касаясь губами тонкой ткани на пальцах. – Моя слава увы – преходяща, а истинная красота царит в веках.
Чуть порозовевшая от удовольствия княгиня поощрительно улыбнулась.
– Так же боярич, хочу представить вам настоящую звезду московского общества – княжну Долгорукую Наталью Сергевну.
– Наслышан. – Белоусов поцеловал протянутую руку вдохнув терпкий аромат иланга и амбры, которыми пахли тонкие, но крепкие пальцы знаменитой московской красавицы. А ещё там были совсем экзотические запахи, которые он без труда опознал как мощные афродизиаки.
Глаза Натальи блеснули словно два топаза, и с ласковой улыбкой вивисектора она оглянулась словно
– Тоже много наслышана о ваших деяниях достойных куда более зрелого мужа. – Голос у княжны был мягкий словно обволакивающий. – Она, кивнув Голицыным, по-хозяйски взяла Николая под руку, и ритмично наговаривая какую-то чепуху, повела его в сторону выхода в сад, где на зелёном газоне что-то наигрывал оркестр Сварожского полка.
После подробных лекций о словесном воздействии и трансовых состояниях, прочитанных серьёзными профессионалами, действия Натальи Сергеевны были весьма забавны, но не действенны, поскольку те же люди обучили Николая методам распознавания и защиты от подобных влияний.
Тем временем, они уже дошли до беседки, закрытой от остальной части сада высокими зарослями розовых кустов, и княжна чуть сбавила давление начав задавать вопросы о семье Николая и родственниках попутно то приближаясь, то чуть отдаляясь двигала чётко очерченной грудью и обдавая собеседника волнами манящих запахов.
А Николай просто наслаждался обществом великосветской красавицы, звуками её голоса, и общей атмосферой роскошного сада. После двухмесячного ада выпускных экзаменов в монастыре, это было непередаваемо, волшебно и очень волнительно. Тем более, что вечером он планировал прогуляться до Нескучного сада, где можно было найти любовное приключение на любой вкус, и кошелёк.
Через двадцать минут после начала беседы знаменитая московская красавица уже пребывала в состоянии лёгкой паники. Казавшаяся ей столь простой задача по охмурению провинциального боярича, оказалась не просто сорванной, а разнесённой в клочья. Молодой человек не реагировал ни на провокационные позы, ни на сложный коктейль запахов, созданный специально для неё придворным мастером-фармацевтом Ли Шунем, ни на гипноз, которому обучил один из преподавателей Московского Императорского Университета. Но весьма молодой, и по мнению света неискушённый в интригах юноша, не только успешно противостоял первой московской красавице, но и сам потихоньку начинал оказывать на неё влияние. Широкоплечий, словно цирковой атлет, с тонким аристократическим лицом, ярко-голубыми глазами на чуть смугловатом лице, одетый в костюм от московского ателье братьев Брукс, с лёгкой небрежностью характерной именно для высшего света, он вовсе не производил впечатления увальня, и провинциала. А его низкий, рокочущий голос, похожий на рык льва заставлял что-то дрожать в глубине живота Натальи словно камертон.
Разумеется, к своим восемнадцати годам она уже успела оценить прелести плотской любви и не единожды. Но всегда оставалась как бы над ситуацией относясь как к забавному приключению, не лишённому приятности, и не множила разбитые сердца предпочитая мужчин женатых, солидных и не склонных к безумствам.
История годичной давности, когда её двоюродная тётка княгиня Голицына после двухлетнего траура предпочла всем московским красавцам и сердцеедам никому не известного боярича, тогда наделала много шума, который стал настоящим штормом после устроенной Белоусовым «кровавой тризны». Всем тем, кто считал Белоусова удачливым искателем состояния, сразу были вынуждены переменить своё мнение, а когда узнали что молодой человек ещё и неприлично богат, свет решительно и полностью перешёл на его сторону.
Сама Долгорукая находилась в то время в Дели, и вернувшись в столицу в конце августа наблюдала лишь самый конец истории. После, когда стали известны подробности происшествия и о личности самого боярича, всё общество окончательно склонилось на его сторону сделав героем, и жертвой судебных установлений.
Наталья тогда лично подписала
– Вы меня совсем не слушаете! – Вдруг возмутилась Наталья, подсев чуть ближе.
– А должен? – Николай действительно на мгновение отвлёкся, и это было сразу замечено княжной. – Вы уж меня простите, Наталья Сергевна, но всё что вы говорите, никчёмный вздор. – Белоусов вздохнул. – Вы же действительно умная, весьма образованная и очень интересная особа. Так к чему эти манёвры? Гипноз, специальные запахи, и прочее? Давайте обсудим то, что вам действительно нужно и перейдём к куда более приятным темам.
– Более приятные это постель? – Вырвалось у княжны.
– Если вы так настаиваете, то можно обсудить и это, но я вообще-то имел в виду совсем другое. Например, то, что у меня в собственности с некоторых пор, автомотор Спайкер Си пятый, с мотором в сто двадцать сил, полным приводом на все колёса, и я знаю, где его можно испытать в полной мере. Или, например, творческий вечер в политехническом университете молодого поэта Маяковского. Или вот, новую мистерию господина Булгакова поставленную в Художественном театре. Это конечно в том случае, если не захотите обсудить новый электрический вычислительный автомат господина Ладыгина, позволяющий проводить инженерные расчёты вдесятеро быстрее чем на механическом арифмометре. Так что же понадобилось первой московской красавице, и предмету тайных грёз российских мужчин, от скромного провинциала?
– Вы не провинциал, господин Белоусов. – Наташа покачала головой. – Вы демон. Непонятно лишь из какой преисподней таких демонов вызывают.
– Как минимум один адрес я точно знаю. – Николай рассмеялся. – Но всё же. Насколько я понимаю, ваша ветвь рода хоть и существенно потеряла былое величие за последние двести лет, влияние имеет немалое в основном благодаря сталелитейным предприятиям. Это не Всеслав Петрович Долгорукий ли инициатор сей встречи? И что же должно было стать закономерным финалом? Подождите, сейчас догадаюсь. Покорного бычка из меня не сделать, но вот подвесить на ожидании свершения эротических желаний, и расстроить все планы противных брачных планов кои возможно утраиваются на мой счёт, это возможно, не так ли? Ну и заодно вас пристроить, чтобы не шалили лишнего. А тут хоть и некоторый мезальянс, но вполне приличный. Всё же дворянин, студент политехнического, да достаточно богат, чтобы не прослыть охотником на состоятельных невест. И в итоге я привязан к вам, а, следовательно, к объединению родов Голицыных – Долгоруких, вы вроде как при мне, и не сильно нервируете свет похождениями, так что всё устраивается ко всеобщему удовольствию. А знаете, кто самый проигравший в этой истории? – Николай с улыбкой посмотрел на девушку. – Вы, my fair lady. Потому что у всех будут какие-то прибыли, а у вас сплошные убытки. Вы даже не сможете затащить меня в спальню без осознания, что делаете это не по собственному желанию, а по распоряжению главы рода.
– О! А мы вас всюду ищем! – Заглянувший в беседку прапорщик с эмблемой Гвардейского Сварожского полка, растянул губы в неестественной улыбке. – Наталья Сергеевна, а мы вас ждём.
– Мы беседуем, господин прапорщик. – Спокойно ответил Белоусов. – И врываться в разговор в подобной ситуации просто неприлично. Потрудитесь покинуть беседку, а если Наталья Сергеевна пожелает, то выйдет сама.
– Ну, ну. – Прапорщик смерил Белоусова презрительным взглядом. – Не зарывайтесь господин-не-знаю-как-вас-там. А то, быть вам штафирке, битым, да прилюдно.