Сербия на Балканах. XX век
Шрифт:
Таким образом, суть югославского режима проявилась в полной мере: со «сталинистами» коммунистические вожди Югославии боролись сталинскими же методами. И если внутри социалистического лагеря они настаивали на праве каждой коммунистической партии выбирать свой путь в социализм, то внутри своей партии и страны они даже не помышляли о подобной свободе выбора [102] .
М. Джилас вспоминал, что Тито сначала хотел ограничить конфликт с Советским Союзом «сферой власти и государства», но его удалось убедить вступить также и в «идеологическую борьбу» с советской системой. По словам Джиласа, «вскоре после 1949 г. обе тенденции слились воедино: Тито принял идеологические нововведения – а потом, после смерти Сталина, снова их отбросил как политический балласт и угрозу своему единовластию» [103] . Представляется, что это не совсем
102
Radelic Z. Op. cit. S. 278.
103
Джилас М. Тито, мой друг… С. 46–47.
Однако сразу после смерти Сталина и относительной нормализации отношений с Советским Союзом [104] Тито действительно несколько охладел к «самоуправлению». Это было связано также и со знаменитым делом Джиласа, который в серии газетных и журнальных статей подверг критике «новый класс» – коммунистическую бюрократию, превратившуюся в «красную буржуазию». Джилас был обвинен в «ревизионизме», самом радикальном виде «анархо-либерализма», исключен из партии, а затем и осужден [105] . Тито сказал тогда своему бывшему соратнику: «У нас обстановка для демократии еще не созрела – еще должна быть диктатура…» [106]
104
Подробнее см.: Едемский А.Б. Указ. соч.
105
Petranovi'c B. Istorija Jugoslavije. 1918–1978. Beograd, 1981. S. 533–534.
106
Джилас М. Тито, мой друг… С. 62, 181.
К концу 50-х годов считалось, что национальный вопрос в Югославии уже решен. Ведь предполагалось, что социализму будут чужды национальные предрассудки. Тем не менее, споры и дискуссии на эту тему продолжались. Э. Кардель, активно поддержав Тито во всех гонениях на Джиласа, в национальном вопросе оставался на старых позициях – «бюрократический централизм» провоцирует шовинистический «интегральный югославизм», связанный с остатками «старого великосербского национализма». Й. Броз-Тито часто пытался даже несколько смягчить подобный запал, просил не говорить все время об общей столице Белграде как о «какой-то великосербской столице». Тем более что уже в тот период подобная практика стала мешать экономике. С. Вукманович-Темпо жаловался, что уже ни один хозяйственный вопрос невозможно решить без того, чтобы его не сделали национальным вопросом [107] .
107
Димић Љ. Указ. соч. С. 365–366.
Примерно с середины 50-х и до середины 60-х годов реформы в Югославии были, по сути, заморожены. В марте 1962 г. исполком ЦК СКЮ на своем расширенном заседании постановил даже принять меры по усилению государственного контроля над экономикой и укреплению влияния партии на все стороны общественной жизни.
По конституции 1963 г. страна стала называться Социалистическая Федеративная Республика Югославия. Республики определялись как «государственные социалистические демократические сообщества, основанные на власти трудового народа и самоуправлении». Автономная область Косово и Метохия была повышена в статусе и переименована в автономный край Косово. Конституция определяла федерацию не только как государство, но и, исходя из концепции самоуправления, как «объединение свободных и равноправных трудящихся». В республиках и краях были учреждены пятипалатные скупщины – веча производителей заменялись четырьмя вечами самоуправления: по экономическим вопросам, по вопросам просвещения и культуры, по вопросам социальной политики и здравоохранения, по организационно-политическим вопросам. Считалось, что это отражает процесс дальнейшего распространения самоуправления, теперь и на нематериальную сферу.
Реформы 60-х годов
В 1964–1965
В югославском партийном верху шли ожесточенные дискуссии по различным вопросам, в том числе и по вопросу государственного устройства. Э. Карделю, возглавлявшему сторонников максимального укрепления самостоятельности республик и ослабления федеративных связей, противостояли сербские функционеры, которые выступали за более крепкую федерацию. Ослабление последней группы было связано со смещением со своего поста в 1966 г. А. Ранковича, обвиненного в злоупотреблении служебным положением, необоснованных репрессиях, в том числе против албанского населения автономного края Косово. Уход всесильного шефа государственной безопасности способствовал демократизации и общему смягчению обстановки в Югославии.
Поскольку Ранкович был чуть ли не единственным сербом в ближайшем окружении Тито, его смещение официально трактовалось и как борьба с «великосербским шовинизмом». В то же время в Сербии, особенно в более поздний период, вокруг фигуры Ранковича сложился миф как о якобы последнем «защитнике сербских интересов» в коммунистической Югославии.
Главным вопросом, решавшимся в ходе преобразований 60-х годов, был более широкий допуск товарно-денежных отношений и в целом – более полное использование преимуществ рыночной экономики. Провели дальнейшую децентрализацию управления. Предприятия получили хозяйственную самостоятельность как независимые товаропроизводители. Финансовые обязательства их перед государством были значительно уменьшены. Заявлялось, что предприятия должны превратиться в основных носителей расширенного воспроизводства. Кроме того, на средства, получаемые из-за рубежа (разного рода кредиты, займы и т. п.), Югославия закупила новейшее оборудование и современные технологии.
В целом реформы 60-х годов способствовали переходу югославской экономики на путь интенсификации, втягиванию ее в международное разделение труда. Это было время наибольшего экономического роста послевоенной Югославии. По сравнению с другими социалистическими странами уровень жизни в стране стал явно отличаться в лучшую сторону. С 1962 по 1970 гг. реальная средняя заработная плата выросла на 90 % [108] . В то же время даже частичный переход к рыночной экономике не мог не вызвать и болезненных явлений: увеличения внешней задолженности, роста инфляции, сильной социальной дифференциации, обострения проблемы занятости.
108
Goldstein I. Op. cit. S. 509.
В 1964 г. на VIII съезде СКЮ впервые в титовской Югославии был поднят национальный вопрос, который, как считалось ранее, был свойственен лишь буржуазной эпохе. Тито признал, что федеративным устройством страны, ликвидацией «великосербской политической гегемонии», политикой «братства и единства югославских народов» до конца решить национальный вопрос не удалось. На съезде были высказаны мысли, что централизм в экономике, с одной стороны, порождает «наднациональную бюрократию», а с другой – провоцирует национальные противоречия, что в свою очередь не дает должным образом развиваться экономике всей Югославии. Был сделан вывод, что такая ситуация не соответствует принципу равноправия наций, что каждая нация должна сама распоряжаться своим национальным доходом [109] .
109
Димић Љ. Указ. соч. С. 379.
Соответствующие идеи начали реализовываться на практике. В 1967–1971 годах поправки к конституции значительно расширили суверенные права республик за счет федерации и права автономных краев – за счет Сербии. Титовская Югославия стала уходить от советского декларативного федерализма в сторону его более реальной разновидности, однако это отнюдь не уменьшило остроты национального вопроса. И именно с этого момента реформы 60-х годов стали решать задачи развития не столько Югославии в целом, сколько ее отдельных республик и краев и даже отдельных народов.