Сербские союзники Гитлера
Шрифт:
Главной фигурой «сербской вспомогательной полиции» был сам Страхиня Янич (1906–1973 (?), убит в г. Гамильтон (Канада), бывший поручик югославской королевской армии, изгнанный из ее рядов за неблаговидное поведение в 1932 г. и с тех пор занимавшийся до самой войны канцелярской работой в различных правительственных учреждениях. По сведениям служебной монографии югославской госбезопасности, нравственность С. Янича оценивалась так низко, что в июне 1941 года ему было отказано в приеме в жандармерию. Однако уже в октябре того же года, в жаркие дни партизанско-четнического восстания в Сербии, С. Янич был принят на службу в V отряд СДК, которым командовал бывший крестьянин Марисав Петрович. После расстрела немцами мирных жителей в Крагуевце 21 октября 1941 г. С. Янич был назначен на пост председателя общины (главы местной исполнительной власти) в Крагуевце. Однако поведение С. Янича на этом месте – физические расправы над гражданами, вымогательство и насилие – привело к тому, что С. Янич был изгнан из рядов сербских добровольцев, после чего по просьбе М. Недича немцы сняли опозорившегося отставного поручика с должности. В 1942 г. С. Янич стал секретным сотрудником БдС, однако карьера внештатного сотрудника его не привлекала. По словам Б. Костича, С. Янич пообещал немцам сформировать две сербские дивизии для Восточного фронта, что контрастировало с твердым нежеланием М. Недича и Д. Льотича посылать части СГС или СДК для помощи немцам в СССР. Амбициозность и решительность С. Янича привлекли внимание немцев, и в июле 1942 г. ему было поручено сформировать группу агентов для особых заданий, связанных с борьбой против партизанского и четнического подполья. Эта группа пользовалась громким самоназванием «сербское гестапо». По данным
213
Костић Б. За историју наших дана. Београд, 1996. С. 61–62.
Удорстверение Страхини Янича, руководителя вспомогательной полиции
В результате всех этих интриг 30 апреля 1943 г. группа С. Янича (к тому времени насчитывавшая около двухсот человек) была расформирована. Сам С. Янич вместе с двадцатью приближенными по обвинению в коррупции и превышении полномочий был выслан из Сербии в Германию, где они был использованы для агентурной работы гестапо против рабочих из Сербии, мобилизованных на предприятия рейха. Спустя некоторое время в Германию было выслано большинство оставшихся незадачливых «гестаповцев». Оставшиеся три десятка агентов вспомогательной полиции продолжили свою работу в более скромных масштабах под командованием заместителя С. Янича – Светозара Нечака, перенесшего свой штаб в другое здание – ул. Ж. Клемансо, 36. Сербская «вспомогательная полиция» была расформирована 29 февраля 1944 г., а агенты, состоявшие в ее рядах, были переведены на личную связь отдельных немецких сотрудников БдС в Белграде. Весной 1944 г. часть бывших агентов сербской «вспомогательной полиции» были использованы для малоуспешной попытки инфильтрации в сербское подполье путем создания фальшивой партизанской организации – «бункер-ячейки» [214] .
214
Nemacka obavestajna sluzba, UDB III odeljenje, Beograd 1960, t. VI, s. 547–562; Borkovic M. Kontrarevolucija u Srbiji. Kvislinska uprava 1941–1944, knj. 2, Beograd, 1979, s. 198–200.
Анализируя деятельность силовых структур недичевской Сербии в целом, нельзя не отметить понятной для оккупированной страны ограниченности возможностей и свобод руководства этих структур, а также их подконтрольности немецким военным и полицейским учреждениям. Причем возможности М. Недича по управлению военизированными структурами были минимальны на всем протяжении существования его правительства. Его авторитет был более высок среди стражников, чем среди добровольцев, ориентировавшихся на своего Учителя – Д. Льотича. В то же время высший офицерский состав СГС и СДК с уважением относился к М. Недичу, как к фигуре, популярной в довоенной армии. Полицейские структуры Сербии (в первую очередь выполнявшие функции политической полиции) были еще более удалены от М. Недича и находились не только под контролем немцев, но и под управлением лиц, антипатичных М. Недичу: Д. Йовановича и С. Янича. Таким образом, становится ясным весь марионеточный характер оккупационного правительства Сербии, который вряд ли можно сравнивать с режимами, действовавшими в союзных рейху государствах Центральной и Юго-восточной Европы: Венгрии, Румынии, Словакии и Хорватии.
Недичевская Сербия прекратила свое существование осенью 1944 г., после прихода РККА на Балканы
IV. Заключение
1. Деятельность М. Недича и Д. Льотича на весах истории
Значение деятельности Милана Недича и Димитрие Льотича можно оценивать по-разному. С одной стороны, их достаточно легко осудить как предателей, сотрудников оккупантов и неудачных политиков, тщетно пытавшихся встроить Сербию в жесткие рамки «Новой Европы», строившейся Третьим рейхом. Факт их коллаборационизма и предательства по отношению к королевству Югославия и его официальным союзникам (США, Англии, СССР) неоспорим. Льотич и Недич, а также их окружение и пропагандистски, и экономически поддерживали «новый порядок», установленный на Балканах немцами.
Однако при ближайшем рассмотрении эти фигуры предстают во всем своем противоречии. Их неудачи в качестве союзников оккупантов (от отказа немцев разрешить деятельность университета до отказа освободить патриарха, от неуспешных попыток расширить территорию Сербии до запрета немцев на формирование сербской армии) стоит сравнить с «успешной» деятельностью хорватских, словацких, французских, скандинавских и др. лидеров коллаборационистов. Именно эта неудача и приводит нас к мысли, что оценивать деятельность М. Недича и Д. Льотича в этой плоскости бессмысленно. Их цель сводилась к куда более простой «экзистенциальной миссии» – обеспечению выживания сербов в тяжелых условиях нацистской экспансии в Европе. В 1941–1942 гг. исход Второй мировой войны предсказать было достаточно сложно. При неудачном ее исходе и сохранении германской гегемонии в Европе сравнительно малочисленные сербы вполне могли оказаться в положении своих практически полностью уничтоженных западнославянских тезок – «лужицких сербов», утопленных и ассимилированных во враждебном окружении. С этой точки зрения нельзя не назвать успешной деятельность М. Недича и Д. Льотича по прекращению массовых расстрелов немцами сербских заложников по принципу «сто за одного», по спасению от голодной смерти жителей городов, семей военнопленных и сирот, по предотвращению раздела Сербии на зоны насильственной пацификации между Хорватией, Албанией, Венгрией и Болгарией. К успеху их правления можно отнести и то, что Сербия без помощи извне, разбомбленная, ограбленная и лишенная немцами тысяч рабочих рук, наперекор обстоятельствам смогла найти в себе силы, чтобы помочь выжить сотням тысяч беженцев, прибывших из разоренных войной и этнической враждой краев.
Идеология режима М. Недича и Д. Льотича, их активная полемическая позиция и осуждение Англии и СССР, а также крайне правая идеология, которую впору назвать мракобесием, попытка сочетать православный фундаментализм и расизм не могли не вызвать ненависти и неприязни у широких слоев сербского населения. И в то же время определенные (вышеназванные) заслуги на почве сохранения и выживания сербского народа в труднейший момент его истории за всю Новейшую историю порождали определенные положительные эмоции. Следствием этой двойственности стало разделение в народном сознании, а после падения коммунистического режима и в идеологии отношения к М. Недичу и Д. Льотичу. Существует тенденция рассматривать первого как несчастную жертву обстоятельств, а второго – как злого демона и закоренелого фашиста. Эта историографическая позиция вряд ли может быть обоснована, хотя и понятно, что она крайне важна для новых идеологических построений. Эти построения, несомненно, нужны для «реабилитации» несомненного факта активного сотрудничества недичевских властей и ЮВвО, которое было полностью «реабилитировано» от обвинений в коллаборационизме в современной сербской историографии. Вряд ли можно считать эти теории обоснованными и оправданными. И М. Недич
Истины ради стоит отметить, что М. Недич, Д. Льотич и их окружение, осуждая мировой коммунизм и плутократию, не действовали непосредственно против частей РККА или союзников, не имели МИД и потому не провозглашали войны союзникам. Более того, они даже не позволили сформировать отряд добровольцев для отправки на Восточный фронт. Их деятельность в годы войны не сопровождалась геноцидом или агрессией против сопредельных государств. С формальной точки зрения законодательная база королевства Югославия до войны предусматривала борьбу против вооруженных повстанцев. Скорее, М. Недича можно сравнивать с режимом в соседней Болгарии, но никак не с А. Павеличем, как это долгое время делали югославские, а вслед за ними и советские историки, исходя из интересов укрепления «югославской общности». В целом политику М. Недича в качестве премьер-министра коллаборационистского правительства лучше всего характеризует его обращение от 1 сентября 1944 к членам кабинета, в котором он указал на необходимость прекращения действия правительства в силу того, что Сербия вступает «в оперативную военную зону». В тот день М. Недич «…охарактеризовал ситуацию внешнюю и внутреннюю. Особенно много говорилось о выходе русских к Турн-Северину в Румынии и форсировании ими Дуная у Кладова. После продолжительной дискуссии было решено: прекратить все боевые действия против коммунистов, которые получили моральную и материальную помощь с вступлением русских в район Тимока; сербские вооруженные отряды не смеют нигде употребить оружие против русских войск; начать собирать вооруженные правительственные отряды со всей Сербии к Белграду, т. е.: добровольцев, бойцов Сербской государственной и пограничной стражи; М. Недичу доверено написать обращение к народу, в котором объяснить ему ситуацию и посоветовать принять новый режим, где он будет установлен спокойно; не оказывать сопротивление и быть послушными новым властям; каждый министр должен поступать по приказам и указаниям начальника Административного штаба коменданта Сербии; министры и другие известные административные и полицейские чиновники самостоятельно решат: кто хочет, может остаться в Сербии, а кто хочет – покинет страну…» [215]
215
Borkovic M. Kontrarevolucija u Srbiji. Kvislinska uprava 1941–1944, knj. 2, Beograd, 1979, s. 344.
И все-таки М. Недич и Д. Льотич были коллаборационистами и сотрудниками оккупантов, последовательно выступавшими против таких важных сербских национальных ценностей, как свободолюбие, склонность к сопротивлению и отпору иноземному завоевателю без оглядки на его силу и численность. Исходя из понятых ими на свой манер интересов сербского народа, они пожертвовали своим добрым именем и ни в коем случае не должны восприниматься как образцы для подражания или герои.
Дополнительную сложность в современном сербском восприятии Недича и Льотича как носителей идеологии «сербских интересов» вносит тот факт, что противостоявшие им партизаны (Народно-освободительная армия Югославии) и четники (Югославское войско в Отечестве) отстаивали в большей или меньшей мере идеологию «югославянства», которая в данный момент потеряла актуальность. В то же время политическую актуальность приобрела идея «неприятного, но единственно возможного» сотрудничества с военным союзом, бомбившим страну и насильственно разделившим ее на части. Недаром такой популярностью вот уже более десяти лет пользуется поставленная белградским Звездарским театром пьеса «Генерал Милан Недич», которую написал талантливый сербский драматург С. Ковачевич. Неслучайно в 2002 г. на волне переименований улиц в г. Смедерево возникла идея переименовать центральную площадь Республики в площадь Димитрие Льотича, при котором, к слову сказать, большая часть зданий на этой площади и была построена после грандиозного взрыва 1941 г. Большая часть городского Законодательного собрания поддержали эту идею, которую пришлось оставить лишь после того, как известие об этом дошло до столицы, откуда пришел неформальный, но очень четкий приказ не ворошить прошлое. И, наконец, неслучайно в 2006 г. в Историческом зале республиканского парламента в торжественном ряду глав сербского правительства появился и портрет генерала М. Недича. Портрет этот убрали лишь к празднику 9 мая 2009 г. Свидетельством несомненного интереса к фигурам М. Недича и Д. Льотича можно счесть и то, что спустя семь десятилетий деятельность сербских коллаборационистов в годы войны вновь привлекает внимание историков в Сербии [216] .
216
Новый научно-исследовательский проект из области гуманитарных наук Министерства науки Сербии (2011–2014 г.) имеет особый подпроект, посвященный различным аспектам жизни недичевской Сербии и сербского общества под оккупацией.
2. Приложения
Приложение 1. Речь М. Недича «Вот какую нам устроили Пасху, одели в траур весь Белград…»
На первый и второй день Пасхи 1944 г. 16–17 апреля ВВС США и Великобритании совершили неожиданную массированную, т. н. ковровую, бомбардировку Белграда. За эти дни было осуществлено около 600 самолето-вылетов на город, который не имел централизованной системы ПВО. В дальнейшем бомбардировки повторялись 21 и 24 апреля, 18 мая, 6 июня, 8 июля и 3 сентября 1944. По немецким данным, погибли 1160 мирных жителей Белграда, 343 немецких и 96 итальянских солдат, из которых 250 немецких солдат погибли на вокзале, а остальные немцы и итальянцы – на складе в районе Баново-Брдо. Югославское правительство в изгнании оперировало данными М. Недича и сообщило о 3000 убитых и раненых в Белграде. По спискам белградских гражданских кладбищ, в результате пасхальной бомбардировки были похоронены 453 идентифицированных трупа и неопознанные останки 104 мужчин, 93 женщин и 28 детей. Целями бомбардировок были военные объекты: железнодорожная станция, фабрики оптической промышленности, аэродром, верфи, порт и мосты через Саву и Дунай. Однако вместе с тем были разрушены родильный дом на ул. Крупской, дома в районе Байлоновой площади, пострадали здания технического и юридического факультетов, несколько гражданских бомбоубежищ и отдельных жилых зданий, разрушенных бомбами в центре города. После войны, в 1966 г. на белградском кладбище Ново-Гробле создан отдельный комплекс-мемориал погибших в Пасхальной бомбардировке Белграда в апреле 1944 г. В связи с этими событиями М. Недич обратился к белградцам с речью, которую 24 апреля 1944 года опубликовали сербские газеты [217] .
217
Недић А. Милан Недић, мајка или маћеха. Београд, 2009; Пијевац К. Прва реаговања представника Владе Краљевине Југославијена и англо-америчко бомбардовање Београда 1944 // Архив, 2001, № 2; Станковић Ђ. «Ревизионисти» и савезничко бомбардовање Београда 1944. године. Vojnoistorijski glasnik, 2006, № 1/2.
Я хочу обличить этих просвещенных вандалов, которые для своего преступления выбрали важнейший христианский праздник в году.
Белград, наш Белый Город, с тобой я говорю и тебя спрашиваю, почему ты так печален? Ты в черном трауре, в слезах, в глубокой скорби!
Разве сейчас не пробуждается весна, когда жизни радуется все от мала до велика, и небо, и земля?
Я знаю, что ты, Белград, город-мученик, горюешь и не скоро будешь веселиться и скинешь траур. На Пасху, самый главный христианский праздник, напали на тебя просвещенные вандалы; большие твои союзники и друзья из Англии и Америки примчались на крылатых чудовищах – воздушных крепостях, чтобы посмотреть: тяжело ли для тебя трехгодичное рабство, в котором ты оказался из-за них, из-за их уговоров и советов. Прилетели поздравить тебя со светлым праздником Христова воскресенья, ведь и они христиане, и сбросили на твой Белый Город пасхальные яйца – бомбы по 1000 и 2000 килограммов, чтобы поприветствовать тебя и подбодрить, бедный мой Белый Город.