Сербские союзники Гитлера
Шрифт:
В этих целях М. Недич устраивал многочисленные визиты народных, в основном, крестьянских делегаций из всех областей Сербии, которые он регулярно принимал в Белграде. Как и абсолютное большинство сербов горожан, М. Недич и до войны поддерживал тесные контакты с деревенскими родственниками, самыми близкими из которых были дяди (братья его отца) и их сыновья, проживавшие в районе Орашаца в центральной Сербии. Будучи военным, М. Недич не утратил знания живого и сочного народного языка и охотно использовал его в беседах с прибывавшими делегациями. Только за первые десять месяцев своего правления аппарат М. Недича организовал встречи 9 крестьянских делегаций с генералом Недичем, которые имели многослойный пропагандистский подтекст. К Рождеству 1943 г. М. Недич принял уже 22 делегации крестьян, этот обычай продолжился до 1944 г. Прибывших крестьян (многие из них были в столице впервые в жизни) обычно селили в специальном отеле, показывали город и крупнейшие храмы – Св. Марка и Соборную церковь. Пиком визита была аудиенция у премьера М. Недича, который обращался к прибывшим с речью, передававшейся по радио или печатавшейся в газетах. Позднее нескольких наиболее авторитетных крестьянских старейшин М. Недич принимал на личной аудиенции, где разговаривал с ними с глазу на глаз, пересыпая речь пословицами и народными выражениями. В таких личных беседах он подчеркивал враждебность оккупационного аппарата сербскому народу, вынужденный характер оккупации, указывал на необходимость потерпеть и не терять голову понапрасну. На крестьян производили впечатление не только королевский портрет, висевший на видном месте в кабинете М. Недича, но и его советы не сопротивляться насильственным реквизициям как со стороны немцев, так и со стороны «лесных людей» (повстанцев),
227
Краков С. Генерал Милан Недић. Београд, 1995, књ. 2, с. 233–247, 470.
Естественным продолжением идеи о построении «деревенской общинной Сербии» была пропаганда заботы о сербах беженцах [228] . Все это в сочетании с социальной политикой недичевской Сербии (помощь беженцам продовольствием, трудоустройством и жильем, помощь военнопленным и их семьям, помощь оставшимся без жилья и имущества в результате бомбардировок, забота о сиротах) в целом производило положительное впечатление на широкие слои сербского общества. Создаваемый сусальный облик власти (т. е. главы государства) дополнялся верностью православным традициям, антикоммунизмом и критикой торговцев от политики, которые ради своих партийных выгод и личных амбиций жертвовали общенародными интересами.
228
Изграђивање Нове Србије као сељачке државе, Српски народ, 7. јануар, 1943; Препорођено село биће темељ нове «Српске сељачке задружне државе», Српско село, 5. јун 1943; Сачувати српске главе и створити српску сељачку задружну државу, Српско село, 4. септембар 1943.
В силу всего вышесказанного в коллективной памяти сербов генерал М. Недич остался как человек, шедший на вынужденное сотрудничество с оккупантами ради спасения сербов от биологического уничтожения. Именно поэтому в современном сербском общественном сознании за ним закрепилось не привычное для русского уха прозвище «сербская мать», противостоящее восприятию Д. Льотича как «фашиста» и «отщепенца». В эти рамки, конечно, не укладывается другая часть идеологии М. Недича, о чем справедливо пишут современные сербские исследователи – О. Милосавлевич и Т. Кулич. По их мнению, идеология М. Недича была неразрывно связана с антисемитизмом, антидемократизмом и расизмом [229] .
229
Милосављевић О. Потиснута истина: колаборација у Србији 1941–1944. Београд, 2006; Куљић Т. Превладавање прошлости: узроци и правци промене слике историје крајем XX века. Београд, 2002.
Стоит признать, что в идеологии (в печатных текстах) времен М. Недича подобные высказывания (о чистоте расы, европейской семье народов, антиеврейские рассуждения и т. д.), несомненно, присутствовали. Однако справедливости ради стоит отметить, что высказывания эти не были основной направляющей идеей, а являлись, скорее, реверансами в пользу главенствующей идеологии «Новой Европы», руководимой Третьим рейхом. Многообразие фенологических типов сербов делало расизм очевидно искусственной категорией (так же, как, например, в Италии). «Арийское происхождение» доказывалось, к примеру, просто самим фактом рождения от родителей христианского вероисповедания (так же, как это было и в случае с русскими эмигрантами).
Куда более сложным был вопрос об отношении режима М. Недича к евреям. Тут также, несомненно, присутствовала калька с немецких образцов, которую режим М. Недича заимствовал из идеологии Третьего рейха. Имели место и обязательное ношение особых национальных повязок для евреев и цыган, и ограничение в бытовых правах, и помощь сербской полиции немцам в их мероприятиях по «ариизации» (экспроприации еврейского имущества), по переписи и арестам еврейского населения Сербии, что привело к трагедии геноцида большинства еврейского населения Сербии. Силами сербских пропагандистов осенью 1941 г. и осенью 1942 г. муниципалитет города Белграда провел Антимасонскую и Антикоммунистическую выставки, имевшие несомненную антисемитскую коннотацию [230] . Однако в самой пропаганде недичевцев и льотичевцев антисемитизм использовался намного реже, чем в нацистком, венгерском или хорватском варианте «правых идеологий» военного времени. Антисемитизм в идеологии режима М. Недича имел второстепенное звучание (так же, как, например, в идеологии итальянского фашизма), т. к. отсутствовал в традиционной сербской модели стереотипов [231] . При этом показательно, что, как и в ряде других восточноевропейских стран, рост антисемитизма наблюдался еще до начала Второй мировой войны, а первые законы, ограничивающие представителей еврейского народа в правах (касающихся некоторых форм деловой активности), были также приняты до оккупации [232] . Гораздо более выраженной в идеологии режима М. Недича была ксенофобия (закрытость ко всем инонациональным меньшинствам), что повлияло и на принятие законов о государственных чиновниках, по которым теряли работу представители всех «национальных меньшинств» Сербии, в том числе – русские эмигранты. Стоит заметить, что полной последовательности в принятых «ограничительных мерах» не было. Например, наряду с введенным немецким комендантом Сербии запретом владеть кинотеатрами лицам цыганской национальности и их супругам на афишах фильмов (венгерских) встречались объявления о том, что фильм наполнен цыганской музыкой и сопровождается игрой лучшего цыганского оркестра Будапешта.
230
Јовановић Н. Антимасонска и антикомунистичка изложба у Београду 1941 // НОР и револуција у Србији 1941–1945. Београд, 1972; Kreso M. Njemacka okupacijona uprava u Beogradu, 1941–1944. Beograd, 1979; Николић К. Немачки ратни плакат у Србији 1941–1944. Београд, 2000; АВИИ, собр. Командант Србије, ф. Пропагандно одељење Југоисток.
231
Стоит отметить, что в Сербии XIX века антисемитизм не был развит, а в межовенной Югославии он появился с территорий бывшей Австро-Венгрии и от мракобесов из рядов русских беженцев.
232
Кољанин М. Јевреји и антисемитизам у Краљевини Југославији: 1918–1941. Београд, 2008.
Идеология М. Недича наиболее четко запечатлелась в многочисленных периодических изданиях, выходивших в оккупированной Сербии. Кроме немецких оккупационных [233] и пропагандистских изданий [234] , жители Сербии [235] могли выбирать среди множества местных изданий. И это были не только служебные издания, публиковавшие распоряжения соответствующих властей и узкоспециальную информацию [236] , но и широкий круг самой разнообразной периодики. Начало этому разнообразию было положено вскоре после того, как оккупационные власти закрыли все довоенные массовые издания – близкое к правительству «Време», центристскую «Правду» и либеральную «Политику». Вместо них оккупационный аппарат начал издавать «независимую» газету «Ново время», которая выпустила больше всего номеров (1066 номеров) в оккупированной Сербии (с 16 мая 1941 г. по 5 октября 1944 г.). Летом 1941 г. Сербия получила еще два издания – «Понеделяк» и «Обнову», так же продержавшиеся до 1944 г. При этом, если «Понеделяк» фактически являлся уикенд-дополнением к газете «Ново време» (она не выходила по понедельникам), то «Обнова» стала рупором сербского коллаборационистского аппарата, и в первую очередь М. Недича. Д. Льотич и его движение
233
Службени лист за заузету југословенску територију – Verordnungesblaltt fur das besezte Jugoslawische gebiet, 1941–1944; Обзнане и објаве немачких власти у Србији – Bekanntmachungen und veroffentlichungen der deutschen behorden in Serbien, 1941–1942; Amtsblatt fur das Banat: amtliches Verkundungsblatt der Kreisvorstehung des Banater Kreises – Sluzbene novine za Banat: sluzbeni objavni list Okruznog nacelstva okruga banatskog, 1941–1943.
234
Антикоминтерна: обавештајни билтен (Берлин), 1943; Светска служба за проучавање јеврејског питања, Франкфурт-на-Мајни, 1942–1944; Сигнал-Signal, 1942–1944.
235
Точнее? те из них, кто не оказался в лагерях военнопленных или среди «добровольных» рабочих в Рейхе, которые получали свои издания: Srpski glasnik – Serbische Lagerzeitung-Stalag II B, 1941–1943; Nasi dani – Stalag XVII B, 1942–1944; Српски весник – Serbische Lagerzeitung-Stalag VIII A, 1942–1943; Српски рад: Новине српског радништва у Немачкој – Serbische Arbeit: Serbisch Arbeiterzeitung, 1943–1944.
236
Службене новине, 1941–1944; Просветни гласник, 1941–1944; Службена саопштења Трговинске, индустријске и занатске коморе у Београду, 1941–1944; Општа наређења: Министарство пошта, телеграфа и телефона, 1942–1943; Комерцијална служба Српских државних железница, 1941–1944; Службена саопштења Централе за гвожђе и метале, 1942–1943; Гласник Српске државне страже: стручно-научни часопис, 1942–1943; Заводски лист Смедеревска Паланка, 1943.
Вышеперечисленные издания отличались высокой степенью политизированности, в силу чего должна была появиться более «народная» периодика, доступная и привлекательная для массового читателя, где были бы и романы с продолжениями, и статьи на бытовые темы. Таким изданием стали появившиеся в октябре 1941 г. «Народне новине», которые уже в начале 1942 г. прекратили свое существование, уступив место изданию «Српски народ: недељни лист», просуществовавшему до 1944 г. Наконец, с начала 1942 г. недичевская печать обзавелась и фешенебельным изданием, полным фотографий, – «Коло: недељни илустровани лист са београдским радио програмом», привлекавшим читателей не только массой иллюстраций, но и радиопрограммой. Точности ради следует сказать, что большинство фотографий в этом журнале так же, как и сама радиостанция, были немецкими и лишь использовались для пропаганды в Сербии [237] . Эта радиостанция передавала двухчасовые программы на сербском языке, а также по 30–60 минут осуществляла вещание на русском языке (для солдат Русского корпуса) [238] . Сербское вещание состояло из обращений Милана Недича или его приближенных, транслировались также национальные песни и короткие юмористические радиопостановки [239] .
237
Речь идет о бывшей радиостанции Белграда, которая в годы оккупации работала как радиостанция для солдат вермахта и их союзников «Soldatensender Belgrad». Эта мощная радиостанция (была слышна от Нарвика до Каира) стала широко известна благодаря раскрученному ей хиту Третьего рейха – «Лили Марлен» в исполнении Лале Андерсен. Heimat, deine Sterne: Lili Marleen und der Soldatensender Belgrad, Verlag: Bublies, Siegfried; Auflage: 1., 1. Mai 2003.
238
Казачий вестник. 1941, № 1. С. 7; Русское дело. 1943, № 11. С. 1, № 12. С. 3; Русское дело. 1943, № 13. С. 4, № 14. С. 3, № 23. С. 3, № 24. С. 3.
239
Недељни програм Београдске радио-станице – Wochenprogramm des Senders Belgrad, 1941–1944.
Помимо «Коло», выходившего до сентября 1944 г., недичевский режим пытался привлечь внимание отдельных целевых групп, запустив ряд изданий, посвященных групповым интересам и советам специалистов: издание для крестьян «Српско село: недельни лист за польопривреду», издание для рабочих «Српски радник: Гласник српске заеднице рада», а также выходившее непродолжительное время и угасшее вследствие нехватки средств издание «Наша жена: илустровани лист». В оккупированной Сербии издавались и чисто развлекательные периодические издания: посвященный театральным новинкам иллюстрированный журнал «Српска сцена: позоришни илустровани лист» и кинообозрение «Филмске новости», причем оба издания выходили в течение всех трех лет оккупации, с осени 1941 г. по осень 1944 г. Существовало и пользовалось популярностью даже особое спортивное приложение к газете «Ново време». Всего было выпущено 104 таких листка с собственным названием «Спорт», причем последний номер «Спорта» вышел в сентябре 1944 года, за месяц до освобождения Белграда, когда сербские власти уже вовсю готовились к эвакуации. В целом более 30 журналов и газет (а с учетом отдельных местных городских изданий и больше) на все лады уговаривали сербов смириться, не бунтовать, наслаждаться повседневными радостями и стоически переносить ежедневные невзгоды.
Понимание пропагандистами Третьего рейха и их сербскими подопечными того факта, что оптимизм граждан воюющей страны является ценным стратегическим ресурсом, привело к тому, что индустрия развлечений в недичевской Сербии расцветала, несмотря, а точнее, вопреки войне. Уже в мае 1941 г. к услугам сербских зрителей было 6 кинотеатров (один с двумя сценами) [240] , не считая кинотеатра «Белград», превращенного в кинотеатр для солдат вермахта и открытого еще 28 апреля 1941 г. Репертуар кинотеатров ежедневно печатался в газете «Ново време». В годы войны в одном лишь Белграде число кинотеатров возросло до 21 (шесть из них премьерные), с ежедневным числом посетителей в 12–15 тысяч человек, а в выходные – около 30 тысяч! Всего в Сербии менее чем на 4 миллиона жителей в 1943 году приходилось 128 кинотеатров. В кинотеатрах было по 3 сеанса, начинавшихся в 14.30, 16.45 и 19.00. В последний раз репертуар белградских кинотеатров (на тот момент 13 названий) был размещен в последнем номере газеты «Ново време» за 5 октября 1944 года, когда советские танки уже продвигались по территории Сербии по направлению к Белграду [241] .
240
Это при том, что к началу лета 1941 года в Белграде проживало 253 729 человек. Попис 18. маја 1941., Ново време, 25. мај 1941.
241
Спустя две недели, сразу же после освобождения, в белградских кинотеатрах начались показы новых, советских фильмов, предоставленных политическим отделом 57-й армии. Эти фильмы сначала шли без перевода, так как, по мнению новых властей Белграда да и самой публики, в переводе не нуждались.
Уже в 1942 г. кинотеатр «Белград» был арендован немецкой кинокомпанией «УФА-фильм», которая полностью переоборудовала его по последнему слову техники и стала использовать для своих премьер, открытых для сербской публики. Кинотеатр был торжественно пущен в эксплуатацию 29 октября 1942 г. белградской премьерой первого немецкого полнометражного цветного фильма «Золотой город» (Die goldene Stadt), мелодрамы с вариацией сюжета о блудном сыне – о несчастной девушке из Праги Анне Йобст, увлекшейся сладкой жизнью большого города [242] . Этот фильм стал самым популярным фильмом 1943 г., до конца года его посмотрели 108 тысяч зрителей. Другой кинотеатр, «Колосеум», специализировался на премьерных показах венгерских фильмов.
242
Успех филма у бојама «Златан град» свечана премијера у Уфином филм-театру «Београд». Ново време, 30. октобар 1942; Филмски живот Београда. Ново време, 31. јануара 1943; Приказивање научних филмова ђаци су пратили са великом пажњом. Ново време, 15. јануар 1942.