Сердца четырёх
Шрифт:
— Э, сынок, если бы мы это знали, тут и делать-то было бы нечего. Сядь.
— Как-то все бессмысленно. Их ограбили? У отца при себе была тысяча наличными. Только утром я дал ему эти деньги — вроде... свадебного подарка. Или... Бонни! У твоей матери было много денег?
— Не смей ко мне обращаться, — ответила она.
— Это не то, — сказал Глюк. — Их вещи остались нетронутыми.
— Тогда почему? Зачем он их убил? — кричал Тай. — Он что, сумасшедший?
— Сядь, Тай. — Жак Батчер от усталости еле языком ворочал.
—
— Уж если вы пытаетесь что-то прояснить, то делать это надо по определенной системе, — заметил Эллери.
— То есть?
— Я думаю, что мотив в этом деле упрятан очень глубоко и с наскоку его не откроешь.
— Да-а? — протянул инспектор Глюк. — И почему же?
— Потому что всем кажется, что его вовсе нет.
Полицейский поморщился. Тай плюхнулся в кресло и закурил, не сводя глаз с Эллери.
— А дальше, мистер Квин? У вас уже ведь есть на этот счет какие-то соображения.
— Да какие соображения могут быть у Квина? — пробурчал Глюк. — Хотя я и допускаю, что голова у него не соломой набита.
— Ну хорошо. — Эллери устроился поудобней, наклонился, уперся локтями в колени. — Здесь главное — с чего начать. То есть выбрать отправную точку. В последнее время я заметил, среди прочего, что ваш отец пьет только «Сайдкар». Это верно?
— И бренди тоже. Он любил бренди.
— Да, естественно, поскольку «Сайдкар» — это бренди с куантро и лимонным соком. А ваша мама, Бонни, признавала только сухой мартини.
— Да.
— Помнится, на днях она нелестно отозвалась о «Сайдкаре», то есть этот коктейль она не любила. Это так?
— Терпеть не могла.
— А отец точно так же не переносил мартини, — заметил Тай. — Ну и что?
— А вот что. Некто — очевидно, убийца, едва ли это можно считать простым совпадением, — зная об их вкусах, посылает Джону и Блит на дорожку корзину с двумя термосами, и в одном из них, заметьте, «Сайдкар», целая кварта, а в другом мартини — чтобы обязательно выпили оба, хоть и каждый свое.
— Если ты думаешь, что это позволит легко найти убийцу, то ты, Эллери, ошибаешься, — встрял Вундеркинд. — Весь Голливуд знал, что Блит любит мартини, а Джон — «Сайдкар».
Инспектор был доволен. Но Эллери только улыбнулся:
— Нет, я не об этом. Таким образом опровергаю теорию несчастного случая и отметаю ее с пути. Все говорит о том, что преступник изначально замышлял двойное убийство. Если бы он намеревался отравить одну Блит, то морфин был бы только в мартини. То же самое можно сказать и о Джоне Ройле. — Он тяжело вздохнул. — Боюсь, что альтернативы у нас нет: ни ваш отец, Тай, ни ваша мать, Бонни, не должны были выйти из самолета живыми.
— И это все, старина? — с издевкой спросил Глюк.
— На данный момент все, — ответил Эллери. — На ранней
— Мне показалось, ты собираешься говорить о мотиве, — скучным голосом заметил Батчер.
— Ах это. — Эллери пожал плечами. — Если допустить, что мотив один и тот же, — а это очень даже вероятно, — то дело становится просто мистическим.
— Да, но что это могло быть? — выкрикнула Бонни. — Вот за что?! Моя мама за всю свою жизнь и мухи не обидела.
Эллери никак не реагировал. Он отвернулся к окну и уставился во тьму.
— Мисс Стюарт, ваш отец жив? — неожиданно спросил инспектор.
— Нет. Он умер, когда я была еще ребенком.
— После его смерти ваша мать выходила замуж?
— Нет.
— А-а... — начал Глюк и запнулся. — Скажите, а у нее после того, как она овдовела, были... любовные связи?
— У мамы? Не говорите чепухи.
Она отвернулась от полицейского.
— Ройл, ведь ваша мать тоже умерла, — сказал Глюк.
— Да.
— Как я слышал, ваш отец пользовался успехом у женщин. А была ли у него женщина, которая имела причины осерчать, когда он объявил о своем браке с мисс Блит Стюарт?
— Откуда мне знать? Я не совал нос в его любовные дела.
— Но в принципе, такая женщина могла быть?
— Могла, — буркнул Тай. — Но не думаю, что была. Конечно, отец не ангел, но он понимал женщин, он знал жизнь, и, по существу, это был очень порядочный человек. Во всяком случае, те немногие связи, о которых мне известно, заканчивались без скандалов. Он не лгал своим женщинам, и они прекрасно знали, на что идут. Так что если вы думаете, что отца убили из ревности, то вы тысячу раз не правы. К тому же все это дело провернул мужчина.
Глюк неопределенно хмыкнул и откинулся на спинку кресла. Похоже, его ни в чем не убедили. Эллери отлепился от окна.
— У меня предложение. Обычно при выяснении мотива задаются вопросом: кому было выгодно. Я же хочу установить тех, кто пострадал. Так будет гораздо быстрее. Начнем с главных фигур. То есть с вас, Тай, и с вас, Бонни. Несомненно, что больше всех пострадали вы. Каждый из вас лишился своего единственного родителя, к которому был очень привязан.
Бонни прижалась лбом к стеклу и прикусила губу. Тай раздавил в пальцах дымящуюся сигарету. Эллери продолжал:
— Киностудия? Батч, не гляди удивленно. Логика не приемлет сантиментов. Студия понесла большие финансовые потери — она лишилась двух звёзд, делавших хорошие кассовые сборы. Кроме того, придется отказаться от крупного проекта, над которым мы уже начали работать вместе.
— Минуточку, — поднял ладонь Глюк. — А другие киностудии, Батчер? Какие-нибудь проблемы с контрактами? Может, кто-то очень не хотел, чтобы такие две звезды снимались в «Магне»?
— Не будьте дураком, инспектор, — фыркнул Батчер. — Это же Голливуд, а не средневековая Италия.