Сердца Лукоморов

Меньшов Виктор

И я этот шанс решил использовать. Пригнулся, издал пронзительное боевое блеяние, и рванулся вперёд, выставив перед собой рога.

Волк удивлённо глянул на меня, сделал неуловимое движение в сторону, я же по инерции со свистом пронёсся мимо, продолжая громко блеять. Волк поддал мне сзади пинка, что придало мне дополнительное ускорение. В последний момент я поднял вытаращенные глаза и понял, что иду на таран...

Свернуть я не успел и врезался в ствол высокой сосны, с которой градом облетели на меня шишки, и рухнуло

чьё-то гнездо. Рядом с сосной, вплотную одна к одной росли две березки.

– Ну, ты даешь, рогатый!
– восхитился Волк.
– Такой крутой! Такой отчаянный, чуть сосну насмерть не зашиб. И чем она тебя так обидела?

Шея у меня ныла и едва поворачивалась, в голове гудело, как в престольный праздник на колокольне, а то, что я, обернувшись увидел, совсем подкосило меня.

Волк встал, потягиваясь, на могучие лапы, облизнулся громадным красным языком, шерсть у него на загривке вздыбилась.

– Подожди!
– выкрикнул я.
– Ты попробуй меня на прыжке съесть.

– На прыжке это как?
– удивился, остановившись, Волк.

– Я прыгну с разбегу вверх, а ты меня попробуй в полёте проглотить, до того, как я на землю обратно опущусь.

– Запросто!
– в азарте воскликнул Волк.
– Это ты, бифштекс, здорово придумал! Это уже интересно. Это уже развлечение! Давай, прыгай скорее!

Я повернулся к нему спиной, внутренне замирая от ужаса, разбежался, как мог, зажмурился, и прыгнул...

Я благополучно приземлился, удивляясь, что со мной ничего не произошло. Открыл глаза и оглянулся. Мой безумный план сработал на все сто! Волк, прыгнув следом за мной, попался как раз между двумя берёзами и застрял, нелепо махая в воздухе лапами, зажатый деревцами, которые я легко проскочил.

– Ну ты, бифштекс!
– завопил он, увидев меня в стороне.
– Выпусти, говорю! Немедленно выпусти!

– А мы вот сейчас посмотрим, кто из нас двоих настоящий бифштекс! подошёл я к нему, решительно целясь рогами в открытый снизу беззащитный волчий живот.

Я примерился, и пощекотал рогами поджавшийся от испуга волчий живот.

– Не, слышь, козёл, не делай этого, - в ужасе прошептал Волк, тараща глаза.
– Так не бывает, нельзя так делать.

– Это почему же так делать нельзя?
– притворно удивился я.
– Почему это тебе так делать можно, а мне так делать нельзя?

Волк надолго задумался, а потом серьёзно ответил:

– Нехорошо это. Плохо так делать.

– Ну, брат, - резко возразил я ему.
– Это кому как, тебе, может и не хорошо будет, зато мне будет спокойнее, а значит, вполне хорошо, вот это уж я точно знаю. Да и другим на болоте спокойней жить будет.

И я опять нацелился рогами в волчье брюхо, поджатое от страха.

– Слышь, ты, этот, как тебя, - поджал лапы Волк.

– Бифштекс, - с готовностью подсказал я.

– Хе-хе-хе!
– засмеялся неумело Волк.
– Это

же я с тобой так пошутил! Неужели ты не понимаешь? Что я, не знаю, как тебя звать, что ли? Ты же Козёл!

– Сам ты козел!
– позабыв, в каком обличии нахожусь, привычно обиделся я.

Волк опять погрузился в размышления и потом осторожно сказал, предварительно на всякий случай, осмотрев себя, насколько сумел:

– Не, это ты - Козёл, а я - Волк.

– Раз ты Волк, надо тебе шкуру дырявить, - рассердился я, - чтобы не обижал больше всех подряд беззащитных и малых.

– Не дырявь мне шкуру!
– взмолился не на шутку перепуганный Волк.
– Я тебе три службы сослужу! Любые, какие только прикажешь!

– Знаю я твои службы!
– вспомнив вероломство серого хищника, возразил я.
– Отпущу тебя - ты меня тут же на месте и слопаешь.

– Нет, что ты!
– засуетился, завертелся в ловушке Волк.
– Если я, Волк, что и обещаю, то слово твёрдо держу.

– Ну, хорошо, - снисходительно разрешил ему я.
– Тогда верни мне обличье моё человеческое. И будем квиты.

– Это надо заговоры знать, - загрустил Волк.
– А в заговорах и ворожбе я не силён. Плохо их знаю. Позабывал всё за последнее время без практики. Всё больше: ам, да ам...

– Ну, вот видишь, - расстроился я от его ответа.
– Толку от тебя никакого, одни обещания пустые.

– Погоди, погоди!
– испугался он, что я от разочарования начну тут же бодать его толстый живот.
– Я попробую. А ты меня отпустишь, если у меня получится?

– Ты же три службы обещал сослужить, - возмутился я.

– Ну ладно, ладно, будь по-твоему, - поспешил согласиться Волк, опасливо поглядывая на рога.
– Значит так. Сейчас попробуем. Учил же я когда-то заговоры эти. Вот!

Он сосредоточился и забормотал:

На море на океане,

на острове Буяне,

на реке Ядране

стояла гробница,

во той гробнице

лежала девица.

Встань, пробудись,

в цветно платье нарядись

бери кремень и огниво,

зажигай свое сердце ретиво...

На этом месте он запнулся, замолчал, и вздохнул.

– Что, слова позабыл?
– с замершим сердцем спросил я.

– Не, просто перепутал. Это не тот заговор. Это другой заговор. Это заговор на любовь, - вздохнул Волк.

– Какая любовь?! Кто меня полюбит с такой мордой козлиной! разозлился я.

– Любовь зла...
– вздохнул Волк.

– Знаешь что!
– рассердился я.

– А я что?
– поджал хвост серый.
– Я ничего. Просто к слову пришлось.

– Ты давай, заговор нужный вспоминай!
– прикрикнул я.
– Взялся службы служить - служи, не отлынивай, пока я не передумал.

– Да я вспоминаю, только...

– Что - только?

– Только что-то не вспоминается, - сознался Волк.