Сердце Абриса
Шрифт:
– днажды ты сазала, что ненавидишь дурную привычу вести за едой серьезные разговоры, – вдруг огорошил меня Кайден удивительным всплеском памяти.
– Ты издеваешься?
– Пытаюсь избежать трапезы в одиночестве, – иронично поправил тот.
Следом в кабинет вошел подавальщик с подносом в руках. Быстро расставил тарели с едой, кувшин с напитком и, поблагодарив за полученную монетку, бесшумно срылся за дверью.
Кайден поднял крышу на глиняном горшке, отуда пошел ароматный дымок, положил в тарелу густое жарое и поставил передо мной. Оглядел заказанные блюда, добавил
– шь.
– Приятного аппетита, – отозвалась я, сжав в руке приборы, и начала есть, неожиданно осознав, что действительно голодная.
– К слову, – после продолжительного молчания, как будто мы беспрерывно вели приятную светскую беседу, вымолвил Кайден, - я знаю имя того парня. И он мне совершенно не нравится.
– Ревнуешь, господин наследник?
– Да.
Я подавилась и пoскорее запила еду морсом.
– Кстати, что ты сделала с волосами? Зачем подстригла? – небрежно уточнил он.
Невольно я потрогала подравненные в салоне красоты кончики, едва достававшие до плеч. Волосы по-прежнему росли отвратительно, и никак не удавалось соорудить на голове пристойный пучок. Пряди распадались, делая меня похожей на куртизанку после жаркой ночи.
– Волосы сгорели в большом взрыве, - пояснила я.
– А что случилось с глазами?
– Тоже выжгла магия. Повезло, что зрения не лишилась… - Слова замерли на устах.
Осознание того,о чем именноон спросил, обрушилось на меня с силой яростного водопада. Если бы стояла, то точно осела на пол.
К Кайдену вернулась память!
Наши взгляды встретились.
– Давно ты вспомнил?
– Достаточно, – признался он.
– Почему пришел только сейчас? – чувствуя себя oглушенной,тихо вымолвила я.
– Ты не хотел возвращаться, так ведь? Что тебя побудило?
– Прости меня.
– Он знал, что вопросы были риторические, озвученные в нервном напряжении и вовсе не требовали ответов.
– Тебе не за что извиниться, Кайден, – с трудом вымолвила я, перебарывая тошноту. – Ты наследник огромного клана. Я все видела. Этих людей, которые цепенеют перед тобой. Лебезят, поклоняются, пытаются от тебя чего-то добиться, но больше всего боятся. Огромный замок, где невозможно найти безопасного места. Отвратительное чувство! Однажды ты сказал, что я не способна вписаться в твою реальную жизнь. И знаешь что? Мне не хочется в нее вписываться...
Он рассмеялся. Так наученные жизнью взрослые веселятся от непосредственности маленьких детей.
– Чтo из сказанного мной тебя развеселило?
– возмутилась я.
– Как такая умная девушка может быть настолько смешной?
У меня мигом пропал запал, и я без сил навалилась на спинку стула, словно из тела выкачали абсолютно всю магию. Было странно, почему сердце ещё не остановилось, если грудь заполняла чудовищная боль. Как я, вообще, могла дышать?
– Зачем нам вписываться в чью-то жизнь? Тебе и мне. Зачем?
– вымолвил он на абрисском. – Пусть оба мира катятся к чертовой матери, если не готовы вписаться в нашу с тобой жизнь!
Он умел быть убедительным, но перед мысленным
Всего было слишком! Помимо тех, сладких как мед, нежных воспоминаний, появилось много других, похожих на ночные кошмары. Лиц, мест и разговоров из реальной жизни наследника темного клана.
– Не могу, Кайден, - пробормотала я, вдруг ощущая, что воздух отказывается поступать в легкие.
– Я просто не мoгу туда вернуться!
Отбросила cалфетку, поднялась из-за стола. н не позволил мне выйти из едальной комнаты, даже добраться до двери – не дал. Схватил за локоть, резко развернул и привлек к себе. Сопротивляться е имело смысла, да я и не пыталась, его руки были, как стальные тиски.
– Все будет хорошо, - пробормотал он, с отчаяньем прижимаясь щекой к моей макушке. – Ты не обязана возвращаться. Ты никому ничего не должна. Все правильно.
Поездка в квартал Чистых прудов прошла еще мучительнее, чем в трактир. С самого начала я считала, что когда Кайден переборет забытье Золотых капель, то наша жизнь снова наладится. Тут же, без предисловий, эпилогов и плохих концов. Нас ждет «долго и счастливо»! Одного я не учла: как сильно изменюсь сама, когда начнут взрываться вoздушные замки, столкнувшиеся с реальнoстью.
Наемный экипаж остановился напротив отцовского особняка. Перед домом росли старые густые клены, и в прихваченных осенним увяданием кронах таилась темнота. Кое-где еще светились голубоватые огоньки, неведомым образом сохранившиеся после праздника Схождения. Под крышей над крыльцом ярко горел ночник.
– Ты долго еще пробудешь в Тевете?
– спросила я, прервав молчание.
– Пару дней. Вот, возьми. – Он вытащил из внутреннего кармана золотую визитницу, а оттуда прямоугольную карточку. – По этому адресу меня можно найти.
Я забрала визитку, машинально через темноту попыталась разобрать напечатанные мелким шрифтом буквы. Кайден жил всего в трех кварталах от отцовского особнячка в дорогом приезжем доме, открытoм с большой помпой всего пару лет назад. Помнится, красную ленточку разрезал принц Эдвард Теветский, двадцатипятилетний повеса, по которому тайно вздыхали все дамочки светлого мира возраста от десяти до сорока лет, и ради безопасности венценосной особы королевская охрана перекрыла десяток улиц.
– Удачи, - бросила я, выбираясь из кареты, и быстрым шагом направилась к крыльцу.
Стоило зайти в холл, как ко мне со всех ног кинулся подвизгивающий белый комок. Кнопка юлила, подпрыгивала и хотела внимания. Оцепенелая, я замерла посреди холла, сминая в кулаке карточку.
Из гостиной выглянула Матильда, отложившая вязание.
– Детка, как твоя выставка?
– Хорошо, – растеряно кивнула я, чувствуя себя так, словно попала в тягостный сон, в котором все шло наперекосяк.