Сердце Аксара, или Измена по-королевски

Грин Агата

Кстати, о теле Дедрика.

— Что дальше? Займешь свое тело?

— Сначала нужно найти Рейна. Если он, конечно, не свихнулся в зазеркалье.

— Зная Рейна… Боюсь, что свихнулся.

Следующие два часа тоже были очень интересными. Дом заполонили стражи и смотрители и занялись своими прямыми обязанностями: смотрители изучали, что где не так и указывали на это стражам, а стражи уничтожали все подозрительное. Попутно ловились коршуновы даймоны и слуги. В другое время я бы обязательно посмотрела, как оно все

делается, но меня оставили силы. Мне только и хотелось, что сесть на что-то мягкое (а лучше прилечь), выпить чего-то горячего или горячительного и забыться.

Во всем доме Дитрича было только одно зеркало, то самое, из которого мы вошли к нему домой из зазеркалья. Оно и вызывало особый интерес Дедрика. Свое тело он велел уложить на полу, в ритуальном круге, напротив зеркала. В комнате с зеркалом мы остались втроем — я, король, принц. Меня страшно клонило в сон, и держалась я только потому, что мне было любопытно, что дальше станет делать Дедрик. Криспин не спал примерно по той же причине; к тому же парнишка был слегка взбудоражен… то есть не слегка. Да и вовсе не взбудоражен, а ошарашен.

— Приворот… — все никак не мог принять Криспин. — Разве возможно такое, чтобы на самого короля был сделан приворот?

— Возможно, как видишь. Тебе же снились кошмары, намекающие на это?

— Снились.

— Радуйся, больше сниться не будут.

— Радуйся? — сдавленно повторил принц. — Чему радоваться, Рейн? Ты осознаешь, что такое приворот? Для отца, для нас? Каковы последствия? Получается, я, ты, Альберт, Дедрик, Шарлотта, рождены в противоестественном союзе. Мы уже по рождению проклятые…

— Мы не проклятые.

Криспин покачал головой, запустил пальцы в золотистые кудри.

— Я все думаю про Совет. Мы вышли победителями в споре с Имбером. Но ведь они были правы, говоря, что наша семья ненадежна! Мы действительно ненадежны и нам стоит уступить Корону иной семье, надежной.

— А еще самоубиться от горя, — продолжил иронично Дедрик, который никак не мог понять душевных терзаний брата. Пребывание в зазеркалье сделало его не слишком восприимчивым. — Хочешь — уходи из Аксара в глушь, как прежде, задерживать не стану. Но я не уйду, Корону никому не передам и страдать не буду. Не считаю себя обязанным отвечать за слепоту отца и коварство матери.

Криспин так взглянул на брата, что у меня заныло сердце. «Прямо древнегреческая трагедия», — подумала я. Криспин без колебаний принял сторону брата и уехал на Совет, потому что был уверен, что перед ним его друг, любимый брат, Рейн. Но Дедрик не Рейн. Неизвестно, как отреагирует, когда узнает правду…

По правде говоря, я не понимала, как можно спутать одного человека с другим, пусть даже занявшим нужное тело. Взгляды, жесты, речь, энергетика — все выдает. Как Криспин мог ошибиться, не увидеть, что Рейн — не Рейн? Может, он хотел ошибаться? Он и с матерью так себя вел, принимал ее ложь, лишь бы сохранять видимость благополучия.

— Чего еще я не знаю? Какие еще сюрпризы могут меня ждать? — спросил принц.

— Сюрпризов

будет много. Жизнь тебя не раз еще удивит, — ответил Дедрик, даже не глянув на брата. Его внимание принадлежало зеркалу и ритуальному кругу.

— Я не это хочу услышать. Проклятье! — выругался Криспин (впервые на моей памяти). — Я всегда буду за тебя, брат. Только скажи, что ничего не скрываешь, что честен со мной.

Дедрик, наконец, повернулся в Криспину, но ничего не ответил. Криспин разумно рассудил, что молчание тоже ответ, и встал, чтобы уйти. На этом моменте я не выдержала душещипательности сцены и вмешалась:

— Да, он тебя обманывает!

Я подошла к принцу и взяла его за руку, зная, что Криспин сбросить ее не сможет, потому что воспитан, как любезный эгуи.

— Крис, услышь меня, пожалуйста. Он, — я кивком указала на Дедрика, — твой брат, и защищает тебя и королевство так, как считает нужным. Я не лгу и не приукрашиваю. Останься, прошу.

— Почему я должен тебе верить?

— Я не говорю, что ты должен мне верить. Я прошу тебя поверить. Ну, правда, Крис, поругаться и разобидеться вы всегда успеете. А сила, знаешь ли, в единении, — многозначительно сказала я, замахнувшись на философию, и проникновенно глядя на принца.

Криспин сдался и остался в комнате; я сама поразилась, что сработало. Никогда раньше не думала, что проникновенный взгляд бывает эффективнее логичного аргумента.

Переведя дыхание, я посмотрела на Дедрика.

— Браво, — скупо похвалил он.

— Знал бы ты, насколько сильно меня бесишь…

— Знаю. Ну? — Дедрик внимательно оглядел нас обоих. — Больше не будет истерик? Силы остались для дела?

— Остались, как ни странно, — ответила я. — Ты только ответь: обязательно нужно было все это проворачивать ночью, внезапно?

— Когда охотишься за сложной дичью, время выбирать не приходится. Дитрич, как ты уже заметила, козел не только старый, но и умный. Криспин, ты должен следить, чтобы никто не вошел. А мы с Соней войдем в зазеркалье. Будем возвращать одну заблудшую душу…

Криспин кивнул, уверенный, что возвращать мы будем Дедрика. Я тоже кивнула, потерла лоб рядом с тем местом, где впивалась корона. Моя усталость достигла такого состояния, что я уже тело толком не ощущала, и в голове шумело. Потом мне тело за такое ответит грандиозным упадком сил или болезнью.

— Готова пойти со мной? — уточнил король.

— Готова.

— Тогда идем.

Дедрик взял меня за руку и мы вместе вошли в зазеркалье.

Как найти в зазеркалье человека? Просто нужно пожелать его найти.

Рейн явился нам; он не мог не явиться на призыв двух, так сказать, корон. Я уставилась на него подозрительно, невольно припоминая все его выходки, взбрыки и вспышки. Рейн Корбиниан — сама эмоциональность, сама темпераментность. Горячий мужчина, который сначала думает, а потом делает. Так что я ожидала увидеть его каким угодно, но только не таким, каким мы его увидели.