Сердце Аксара, или Измена по-королевски
Шрифт:
Лицо у Рейна было серьезное, бледное и уставшее. Он источал холод, как и полагается бестелесным обитателям зазеркалья
— Неплохо выглядишь, — произнес Дедрик, разглядывая брата. — Честно говоря, я другого ждал.
— Знаю, чего вы ждали, — ответил Рейн. — Что я с ума сойду. Быстро.
— Да, прости, — сказала я честно.
Рейн посмотрел на меня своими густо синими глазами, и я поняла неожиданно, что соскучилась по этому человеку, и что переживаю за него всерьез.
— И ты прости. Я тебя оставил одну.
— Ты правильно
— Правильно? — он приподнял бровь. — Разве я могу что-то сделать правильно? Я, дурак?
— Лучшее, что ты мог сделать тогда — это передать Корону Дедрику. И вовсе ты не дурак… с чего только взял…
— С твоих же слов, Соня.
— Мало ли что я говорила… Женщины порой всякое мелют…
— Но не ты. Ты говоришь правду.
Я прикусила язык.
Рейн в зазеркалье не сошел с ума, как мы ожидали. С ним случилось кое-что похуже: он эмоционально перегорел; его депрессия перешла в следующую стадию. Теперь он не задается вопросами, не мечется в поисках правильного решения… Теперь ему все равно.
Я беспомощно посмотрела на хранящего молчание Дедрика. Он ответил взглядом:
«Действуй».
«Почему я?»
«Ты его звала дураком, тебе и расхлебывать».
«Но он и вел себя как дурак!»
«С Дитричем разобрался я. С Рейном разберись ты».
«Как? Это твой брат, а не мой!»
Наш визуальный диалог делу помочь не мог; я перестала ждать действий от Дедрика и снова взглянула на Рейна. Замерзший красавец напомнил мне Кая из детской сказки, в чье сердце угодил ледяной осколок. Как там его спасла Герда? Ах, память моя ни к черту…
Я подошла к Рейну и обняла его. Он был настолько холоден, что мое сердце пропустило удар, и ненастоящий, но губительный холод зазеркалья проник внутрь. Однажды я уже такое ощутила с Фантомом, и пережила. Переживу и второй раз.
Рейн стоял, не двигаясь.
«Замерзну», — решила я, но даже не пошевелилась. Привычка доводить все до конца и упрямство не позволили мне отстраниться. Холод стал пронзительным, выстудил и замедлил дыхание…
— Что ты делаешь? — не выдержал Рейн и оттолкнул меня; я упала прямо в руки Дедрика. — Смерти хочешь?
Практически закоченевшая, я посмотрела ему в лицо и даже сумела улыбнуться непослушными холодными губами:
— Н-нет. Х-хочу ч-чтоб ты в-вернулся.
— Тебе-то это зачем?
Он, очевидно, ждал, что я стану говорить ему что-то сентиментальное, врать про то, что пожалела его, что по-прежнему его союзница… Но я лгу только по вдохновению, а оно не так уж часто на меня находит.
— Т-ты меня пох-хитил, ты м-меня и вернешь. Домой. П-понял?
— Сразу бы сказала так, — проворчал Рейн. — А то полезла обниматься…
— Это… ч-ч-ч… — губы совсем перестали меня слушаться. Фразу за меня закончил Дедрик:
— Чтобы ты очнулся. Согласись, объятия рыжей красавицы оживляют?
Рейн покачал головой, все еще оставаясь бесстрастным, но мы с Дедриком уже не сомневались: он вернется.
…
Старший Корбиниан пошевелился.
— Д-дедрик? — спросила я тихо; губы меня еще не очень слушались, и на диване я лежала укрытая сразу несколькими покрывалами. Теперь я была не только сильно-сильно уставшей, но и сильно-сильно замерзшей, но все же мое любопытство сильнее. Если отключусь до того, как все это закончится, никогда себя не прощу. В общем, я держалась в сознании на одном только упрямстве.
Фантом приподнялся, мазнул по мне рассеянным взглядом и кивнул в ответ на мой вопрос. Чтобы собраться с мыслями ему много времени не требовалось; он повернулся к телу брату. То оставалось недвижимым.
— Рейн, — позвал Дедрик.
Рейн не шевельнулся.
— Что-то не так, — испуганно проговорил Криспин, озвучив общие опасения.
Послышалась усмешка.
Мы, не сговариваясь, посмотрели в зеркало. С той его стороны была хорошо заметна статная фигура женщины. Кларисса-Виктория! Настоящая, живая, опасная… Она шагнула ближе, к самой поверхности зеркала, и… улыбнулась мне жалеючи.
Внутри у меня все оборвалось; корона стала слишком тяжелой. Зря я пошла на этот зрительный контакт, зря вообще взглянула в зеркало… ибо чем больше я смотрела на нее, тем скорее теряла волю. Королева выбрала самую подходящую, самую ослабленную жертву…
Корона тяжелела, давление стало невыносимо.
«Скинь!» — мелькнула в голове чужая мысль.
Я подняла руку и… опустила. Как бы корона ни давила, ее нельзя касаться, когда она «работает». Кто предупреждал об этом? Не помню, да и неважно… Я вскинула подбородок, продолжая смотреть на королеву. Теперь единственное, что меня питало — это сила воли.
— Мама, нет! — крикнул, опомнившись, Криспин, а Дедрик бросился ко мне, но опоздал. На помощь первым пришел ворон, незаметно для всех воплотившийся из ритуальной темени. Он подлетел к зеркалу и ударился в него с такой силой, что зеркало треснуло, а королева отшатнулась от поверхности со вскриком и пропала.
Темноту сменили свет и изумленная тишина. Сделав свое дело, династический дух-ворон уселся на раму. Попрыгав немного на раме зеркала, ворон подлетел к телу Рейна и безо всякого уважения к особе королевской крови клюнул того в лоб.
Рейн дернулся, открыл рот, ловя воздух — поймал, задышал. Поморщился, поднес руку ко лбу. Он еще не понимал, что уже вернулся в тело, но боль от удара в лоб чувствовал.
— С возвращением, — дрогнувшим голосом поприветствовал его Дедрик.