Сердце Аспида
Шрифт:
— Не смей хватать меня! — Безрассудная смелость бурлящим адреналином растеклась по венам.
Мрак затопил глаза Лаэрна, поглощая и радужку, и белок. За спиной расправились могучие крылья, и в комнате началось небольшое локальное землятресение.
Наверное, от подобного демонического взгляда и прочих спецэффектов многие сильные мужчины начинали писаться в штанишки. Я же страха не чувствовала. Слишком много противоречивых эмоций едким варевом сейчас кипели на огне моего иссякающего терпения.
— Ты же сам добивался того, чтобы наши отношения с королем перешли
Горло перехватило от захлестнувшей горечи. Милый верный вьюн, выглянув с ладони, спиралью обвил руку и прижался с щеке бархатным малиновым бутоном. Я отвлеклась на него и даже как будто немного успокоилась. По крайней мере, ком в груди исчез и стало легче дышать. Чуткий к моему состоянию росток тут же вернулся на место.
— А если передумал? — огорошил вопросом Лаэрн.
— А если уже поздно? — Я чувствовала, как в уголках глаз скапливается предательская соленая влага.
— Я думал, что готов принять всё, что благо для тебя. — Внезапно широкая жесткая ладонь, сжимавшая моё плечо, нежно его погладила.
Голос Арканума звучал непривычно глухо и надломленно.
— Прикрываясь заботой, ты играешь мною как пешкой, ничего толком не объясняя, считая, что я прекрасно исполню свою партию и вслепую. Ты совсем не советуешься со мной, у тебя даже мысли такой не возникает. И что самое ужасное — ты игнорируешь не только мои чувства, но и свои собственные. И что же? Посмотри, куда это нас привело. Тебе нравится? Ты доволен?
— Речь идёт не о том, что мне нравится, а что нет, — возразил Лаэрн, снова разозлившись.
Было посветлевшие глаза его вновь затопило черными.
— На кону стоят твои жизнь и безопасность.
— Допустим. — Я усмехнулась. — По твоей логике получается, что ради этого можно и ноги раздвинуть. И в сторонке постоять. Подумаешь, любовь! — Сарказмом сочилось каждое слово. — Главное шкуру сберечь.
Я подбежала к двери и дернула за ручку, желая прекратить этот выворачивающий наизнанку разговор. Стало так больно, что я не знала, как эту боль пережить. Но дверь оказалась заперта. А в следующую минуту меня развернули и прижали к ней спиной.
— Причем здесь любовь? — Лаэрн навис темной глыбой. Стальные крылья заслоняли мягкий свет помещения, словно отсекая от всего мира этот маленький островок пространства.
— Почти не при чем, — сказала я, решив, что терять всё равно особо нечего.
Чувство собственного достоинства и так реяло над осколками прежней жизни, как посеченный пулями, изорванный, грязный флаг.
— Вот разве что только… я тебя люблю…
Успевшие стать родными сухие горячие ладони, как колыбель, обняли моё лицо. Сморгнув одинокую слезу, взволнованная и притихшая, я, широко распахнув глаза, смотрела на Лаэрна.
Шок и бледность на его смуглом лице совсем не вязались с образом невозмутимого, всегда добивающегося своего Высшего. Он тяжело сглотнул. Покачал головой, то ли споря с самим собой, то ли не веря.
Я просто ждала. Понимая, что сейчас, в этом странном безмолвии, настало время сделать ему выбор: открыться ли и довериться тому прекрасному, что
Признаваться в своих чувства было не страшно. Эти слова давно рвались с губ. К тому же, я не знала, как по другому объяснить Лаэрну, что не хочу той страшной цены, которую он готов заплатить дабы выторговать для меня у судьбы жизнь полегче. В этом дьявольском клубке ужасающих непредсказуемых событий я отчаянно нуждалась в правде. Потому что, на мой взгляд, только она была способна хоть как-то упорядочить властвующий повсюду хаос.
Но именно в правде Лаэрн нам и отказывал. Едва мы очутились при Железном Дворе, как он словно охладел, закрылся. И если не лгал, то делал ещё хуже, заставляя страдать в ожидании и безызвестности. А меж тем, я видела, чувствовала какой-то скрытой, очень мудрой частью себя, как сильно он пророс в меня. Как хочет быть рядом.
И я не понимала, пусть даже Замфир и станет активным участником этой новой безумной истории, почему Лаэрн решил добровольно уступить ему своё место? Или он подумал, что перспектива стать королевской фавориткой настолько вскружит мне голову, что я отрекусь от всего, что было «до»? От него, от моих Аспидов?
— Ты — всё для меня, — не разрывая зрительного контакта, тихо и интимно признался Железный орел.
Я улыбнулась. Не могла не улыбнуться. Наконец-то эта рациональная до мозга костей глыба признала очевидное.
— Боже, как же тебе трудно дается сказать эти три простых слова. Давай вместе. Я…
— Я, — крайне серьезно повторил за мной сид.
— Тебя. Люблю.
— Люблю, — выдохнул он и накрыл мои губы нежным поцелуем.
Обхватив Лаэрна за шею, я буквально повисла на нем, самозабвенно целуя в ответ. А после, спрятав лицо в изгиб, где плечо переходит в шею, повинилась.
— Прости, что ударила.
— Ты бьешь как девчонка, — усмехнулся сид, целуя в макушку. — Нужно как-нибудь взять тебя на тренировку отработать удар. Да и пора тебе уже учиться действовать в связке со стражем. А то это не мерцэл, а какой-то урчащий котенок.
— Так я его и называю, — снова улыбнулась, прижавшись губами к гладкой теплой коже. — Он очень ласковый.
По всему телу от самого сердца разливалось тихое счастье. Хотелось не думать ни о каких проблемах, а просто насладиться моментом. И всё же, было кое-что важное, что нам требовалось обсудить. Разомкнув объятия, я прошлась по комнате и, выбрав один из стульев с высокой мягкой спинкой и подлокотниками, села в него. Лаэрн развернулся, следя за мной сияющим взглядом.
— Об этом трудно говорить, — собираясь с силами, я шумно вздохнула. — Но ты должен знать. Мой флёр и флёр короля как-то по-особому взаимодействуют.