Сердце бога
Шрифт:
Старый Волк проносится мимо меня, его знаменосец держит над ним щит на манер зонтика. Зонтика с двумя застрявшими арбалетными болтами.
— Быстрее, в донжон! — кричит Борсо мне на ходу.
Арбалетчики кидают в колодец-ловушку факелы, но в нем уже никого нет. Я с сомнением смотрю на стоящую в дверях повозку. Скорее всего, с моей скоростью я смогу добежать до повозки, взять оружие и… Кто-то дает мне в руки Крушитель. Нужда в повозке отпадает.
— Сеньор Магн, дверь! — кричит мне Ланс. И буквально поворачивает меня лицом в сторону входа в привратную башню.
Дверца
Забег вверх по лестнице и через секунду я на стене. Арбалетчики убегают, бросив арбалеты. И они уже довольно далеко, преследовать их смысла нет.
Из темноты доносится крик Борсо. Моё лечение явно пошло ему на пользу, голос хоть и по-стариковски надтреснутый, но громкий и сильный:
— Донжон, тупые мерины! Надо взять донжон! Клянусь всем говном моих предков, если вы сейчас же…
Его перекрывает мощный вопль толстого знаменосца. Тот повторяет то же самое, только без ругательств.
Из темноты за стенами появляются первые всадники. Это Сперат на Коровке. За ним Волок. Они запрыгивают на стоящую в воротах повозку, скачут по ней и постоянно орут моё имя. Приходится отозваться. Мы с лансом спускаемся обратно вниз, и все втроем, вместе со Сператом, орем на Волока. Он должен был остаться с лошадьми за стенами. Он стоит и молча улыбается. Находи закуток, куда загоняем наших лошадей, Волока, двух наших конюхов и после этого идем по своим делам. У нас тут штурм, в конце концов. Решаем начать с донжона.
Замок Мерт большой, но очень скоро его буквально затапливает моими людьми. Они ломятся в кузницы, амбары, конюшни. Себас не успеваетзапереться в донжоне — благодаря сообразительности Старого Волка и расторопности трех караэнцев, которые были с нами. Они не дали закрыть дверь в донжон, убили слуг и после отчаянной схватки зарезали самого Себаса прямо на лестнице. Я поднимаюсь по узкой лестнице, когда все уже кончено. Один из моих щитоносцев лежит на ступенях. Я с трудом узнаю его доспехи, он покрыт инеем, как будто две недели зимой в якутии на ветру стоял. Ещё у одного из наших глубокая рана в подмышку, другого Себас сбросил с лестницы и тот вывихнул руку.
Я оказываю им помощь. Ланс ругается и ищет сокровищницу. Мне очень не нравится состояние обмороженного — у него сильно обожжена холодом половина лица и руки. Я прикладываю свои руки к незакрытым железом участкам кожи, и мой волшебный диагност выдает тревожные красные сигналы. Кожа уже отслаивается, повреждения тканей довольно глубокие, мое лечение малоэффективно, к тому же маны не так, чтобы много. Надо экономить. Мы тащим обмороженного наверх, в покои Себаса.
Находим за дверью знакомые мне полки с сундуками, стойками для доспехов и бочонками. Сокровищница и арсенал. В качестве бонуса десяток девок — жена и дочь Себаса, её фрейлины и служанки. Кричат, что заколят себя кинжалами, если мы подойдем ближе. И угрожают нам своими родственниками. Старый Волк совершенно по волчьи ухмыляется, шагает вперед и тыкает пальцами в тех кто помоложе и не назвал громких фамилий. Толстяк с небрежной ловкостью, выдающий большой опыт, ловит указанных, выламывает у них из рук кинжалы и тащит в соседнюю комнату. Остальные испуганными овцами жмутся в углу, роняя кинжалы.
— Сеньор Магн, вынужден попросить вас не беспокоить меня до завтра, — говорит Борсо и выходит за дверь. Вскоре из глубины покоев слышатся отчаянные визги.
Я некоторое время размышляю, нужно ли мне вмешаться. Магн внутри меня скорее за то, чтобы присоединиться. Я вопросительно смотрю на Ланса. А он кивает на дочь Себаса и вопросительно поднимает брови. Она и правда очень красива, похожа на итальянскую супермодель. Мамаша старовата, не меньше тридцатипяти, но тоже хорошо очень сохранилась. Меня отвлекают стоны обмороженного. Сперат снимает с него шлем вместе с лохмотьями кожи. Я трачу манну на него, оставляя себе резерв на самый крайний случай. В любом случае, моя магия для этих ранений работает плохо — ускоренная регенерация, или что там у меня, не может справиться с глубокими ожогами внутри тканей. Но, все же, заметно помогает.
— У меня есть волшебный лечебный бальзам, — говорит вдова Себаса. — В моей семье его рецепт передается…
— Тащи сюда! — грубо обрываю я её. В дверях появляется второй мой щитоносец и бросается к раненому другу. Он падает рядом с обмороженным бедолагой на колене, гремя мешком в котором полно изящных бронзовых сосудов.
Тем временем караэнец со сломанной рукой пытается снять дорогой доспешный гарнитур со стойки. Второй воровато смотрит то на меня, то на сундуки. Сперат перехватывает его взгляд и начинает вытаскивать сундуки в дверь.
Я велю обоим раненым и целому щитоносцу встать перед собой и говорю:
— Останьтесь тут и сторожите. Если впустите кого-то, убью. А если сохраните сокровищницу и девок в ней, разрешу забрать один из доспехов и выбрать оружие. Задача ясна?!
Они задумчиво молчат, смотря, как Сперат тащит мимо очередной сундук. У Себаса не так много сундуков, а Сперат многоопытен в общении с золотом и серебром. Поэтому он управляется быстро. Ланс лязгает забралом над моим плечом, добавляя веса моим словам. Троица, наконец, вразнобой соглашается. Я требую повторить указание. Они делают это с трудом, их слишком интирисуют тяжелые сундуки, с визгом царапающие обитым железом углами каменный пол.