Сердце для любимой
Шрифт:
– Да уж, с такими соседями не соскучишься, – усмехнулся Макс. – Весело тут у вас.
– Теперь и у вас. Ты привыкнешь. Соседи у нас хорошие. Мне они очень помогают. Я же в Питере никого пока не знаю. А ты тоже неместный?
– Я петербуржец, потомственный, – гордо сообщил мне он. – А ты откуда?
– Я до этого жила в Златогорске. В общем, провинциалка. Комната досталась в наследство от бабушки.
– И как тебе Питер? – Макс осторожно попробовал чай. Убедился, что это не отрава, и рискнул взять печенье.
– Я давно влюблена
– Ах да, конечно, я же у тебя в комнате мольберт видел. Правда, мне тогда не до того было, чтобы картины рассматривать. Так ты художница?
– Ну, это громко сказано – художница. Окончила училище, думаю летом попытаться поступить в Академию. Готовлюсь потихоньку.
– Покажи мне свои картины, – попросил сосед.
Мы вернулись в мою комнату.
– На эту не смотри, это на заказ, – кивнула я на мольберт. – Просто пишу такое ради денег. То, что хочет видеть клиент. Я не лицемер, поверь. Высокое искусство – это хорошо, но кушать хочется каждый день.
Макс с интересом начал разглядывать мою работу.
– Ты над ней иронизируешь, – заметил он, кивнув на портрет.
– Есть немного, – искренне призналась я. – Самую малость.
На портрете дама бальзаковского возраста была разодета в лиловый бархат и меха неизвестного науке зверя. Ее гордое чело украшала блестящая диадема. Глаза эротично щурились, полные губы обещали блаженство, а глубокое декольте открывало аппетитную грудь юной девы. Рядом стояло фото, на котором довольно вульгарная особа смотрела взглядом изголодавшейся волчицы.
– Как видишь, я смогла придать ей благородства и загадочности. А значит, деньги на ближайшую пару дней у меня будут.
– Почему этот портрет так дешево стоит? – изумился Макс. – Конечно, не Леонардо. Но он все-таки большой.
– Так это же портрет по фотографии. Это не искусство, лажа. Но народу нравится, заказывают. А вот мои пейзажи. Думаю, они поинтереснее получились. Там Златогорск, а эти два – вид из окна.
Я сгребла краски в сторону, освобождая место на секретере и расставляя холсты.
– Что скажешь? Ты мой первый критик. Говори честно, не бойся обидеть. Глас народа – глас Божий, так сказать. Хочу узнать авторитетное мнение сантехника.
Макс взял один из пейзажей в руки и долго его рассматривал. Это был как раз вид из окна во время снегопада.
– Я, конечно, не ценитель, но мне нравится. Настроение есть. Как у ранних импрессионистов. Моне напоминает. Но не подражание, и это отлично.
Кажется, он был искренен, и картина ему и правда понравилась. Не знала, что сантехники разбираются в импрессионистах. Хотя почему бы и нет? Тем более это же питерский сантехник. А в этом фантастическом городе все пропитано искусством.
Глава 4. Макс
Картины Ани мне и правда, понравились. Думаю, если она будет выставлять их в какой-нибудь галерее или художественном салоне, сможет
И потом мы забудем друг о друге. Так что правильно сделал, что не сказал, кто я на самом деле. Зачем ей это? Пусть думает, что я простой сантехник. Наши орбиты случайно пересеклись, и мы разлетимся в разные стороны, как кометы в бесконечном пространстве холодного космоса.
А так у Анны могло бы возникнуть искушение рассказать своим знакомым о том, что собственник спортивных клубов любит ходить голым по квартире. И еще неизвестно, чем такая женская болтовня может обернуться для меня. Сейчас девушки все тащат в интернет, на всеобщее обозрение. Не Аня, так ее подружки. Подпортят имидж, потом восстанавливай, как хочешь и объясняй всем, что не верблюд.
Хотя, наверное, надо было представиться не сантехником, а кем-то более романтичным и интеллигентным. Например, смотрителем музея, или, на худой конец, библиотекарем. Хотя не все ли равно, кем я назвался? Просто ляпнул первое, что пришло на ум. Видимо, согласно теории старины Фрейда подсознание подсказало определенные ассоциации с рабочим комбинезоном на голом теле и порнухой. Да разве это так важно?
Уже через пару дней мы, скорее всего, даже не узнаем друг друга при встрече на улице.
Мы вернулись на кухню и продолжили чаепитие. Я украдкой поглядывал на Аню – русые волосы забраны в высокий хвост, стройная, худенькая, среднего роста. Симпатичная? Пожалуй. А какие у нее глаза! Синие, как озера и немного озорные. Как она на меня смотрела, когда про чай спрашивала! Видимо, приняла за придурка, который решил попонтоваться перед девушкой.
На вид, думаю, ей лет двадцать. Молоденькая, а какая самостоятельная. Живет в этих руинах (А как иначе назвать подобную квартиру?), готовится к поступлению, и не куда-нибудь – в Академию художеств. Да еще и работает. Правда, питается не поймешь чем. Конечно, денег ей на нормальную жизнь не хватает. А она не унывает. Удивительная оптимистка!
Вот интересно, а Дарина, или Анжела, или еще кто-то из моих знакомых девушек смогли бы так жить? Нет, конечно. Им в жизни повезло. У них если ноготь сломается – уже конец света. Сразу истерика, настроение испорчено, жизнь не удалась. Самая большая проблема – что будет модно в этом сезоне. Не попала в тренд – все, иди и застрелись от обиды. Или поплюй ядом в удачливую подругу, удержавшуюся на гребне модной волны.
Однако что-то Богдан задерживается. Просил же его побыстрее привезти одежду. Неужели так сложно помочь? Богдан любит поиздеваться, есть у него такая пакостная черта характера. Поймал себя на мысли, что раздражен и злюсь на товарища.