Сердце Единорога. Стихотворения и поэмы

Клюев Николай Алексеевич

Лишь пни горелые да гати!

«Кибитку легче на раскате» —

Рыданьем в памяти встает.

Спаси нас, Господи Исусе!

Но запряглися бесы гусем, —

Близки, знать, адские врата.

Чу! Молонья с небесных взгорий!

Не жжет ли гада свет-Егорий

Огнем двоперстного креста?!

* * *

690

Умыться сладостно слезами,

Прозрев, что сердце соловьями,

Как сад задумчивый, полно,

Что не персты чужих магнолий,

А травы Куликова поля

К поэту тянутся в окно!

Моя Параша тоже травка,

К ее межбровью камилавка

С царьградской опушью пошла б.

В обнимку с душенькой Аришей

700 Она уснула, мягко дышит,

Перемогая юный храп.

Так молодая куропатка,

Морошкою наполнив сладко

Атласистый крутой зобок,

Под комариный говорок,

Себя баюкает — кок, кок!

Мне скажут — дальше опиши

Красу двух елочек полесных!

Побольше было в них души,

710 Чем обольщений всем известных.

Вот разве косы — карь и злать —

Параше заплетала мать

На кинифасовых подушках,

А далее... Моя избушка

Дымится в слове на краю, —

Я свет очей моих пою!

Торопит кулебяку сбитень:

«Остыну, гостейку будите!

Уже у стряпки Василисы

720 Полны судёнцы, крынки, мисы,

В печи ватрушка-кашалот,

И шаньги водят хоровод,

Рогульки в масленом потопе,

Калач в меду усладу копит,

И пряник пестрым городком,

С двуглавым писаным орлом,

Плывет, как барка по Двине,

Наперекор ржаной стряпне!

А в новом пихтовом чулане,

730 Завялым стогом на поляне,

Благоухает сдобный рай...» —

Хоть пали гости невзначай,

Как скатерть браная с сушил...

«Ахти, касатики, остыл! —

Торопит

кулебяку сбитень, —

Скорее девушек будите!»

Уже умылись, чешут пряди,

Нельзя в моленной не в обряде

Поклоны утренние класть,

740 За сбитнем же хозяин — власть,

Еще осудит ненароком —

Родительское зорко око!

На Пашеньке простой саян,

В нем, как березка, ровен стан,

И косы прибраны вязейкой.

Аринина же грудь сулейкой

И в пышных сборках сарафан,

В Сольвычегодске шит и бран.

Красна домашняя моленна,

750 Горя оковкою басменной,

Иконы — греческая прорись,

Что за двоперстие боролись,

От Никона и Питирима

Укрыла их лесная схима.

Параша — ах!.. Как осень, злат,

Пред ней Феодор Стратилат.

Мамаша ахнула за дочкой,

Чтоб первый блин не вышел кочкой,

Как бы на греческую вязь

760 По бабьей простоте дивясь.

Опосле краткого канона

Пошли хозяину поклоны.

«Здоров ли кум? Здоров ли сват?

Что лов сёмуженый богат,

На котика в Норвегах цены,

Что в океане горы пены —

Того гляди прибьет суда!

Как Пашенька?.. Моя — руда!»

И девушка, оправя косы,

770 Морскому волку на вопросы

Прядет лазурный тихий лен.

«Мои хоромы — не полон,

И гости — не белуга в трюме!

Без дальних, доченька, раздумий

Зови подруг на посиделки!..»

«Ох, батюшка, плетешь безделки,

Не для Параши вольный дух!..»

«Тюлень и под водою сух!..

Еще молодчиков покраше,

780 Авось, приглянутся Параше,

Не мы — усатые моржи!..»

Что куколь розовый во ржи,

Цвели в прирубе посиделки.

Опосле утушки и белки

Пошли в досюльный строгий шин.

«Я Федор, Калистрата сын,

Отложьте прялицу в сторонку!..»

И вышла Пашенька на гонку.

Обут детинушка в пимь,1,

790 И по рубахе две каймы

Испещрены лопарским швом.

«Заплескала сера утушка крылом,

Ой-ли, ой-ли, ой-ли!

Добру молодцу поклоны до земли!

Ты на реченьке крыла не полощи,

Сиза селезня напрасно не ищи!

Ой-ли, ой-ли, ой-ли!

Выплывали в сине море корабли!

Сизый селезень злым кречетом убит,

800 Под зеленою ракитою лежит!

Ой-ли, ой-ли, ой-ли!

Во лузях цветы лазоревы цвели!