Сердце Единорога. Стихотворения и поэмы
Шрифт:
Ах, любовь, как воск для лепки,
Под рукою смерти тает!..
«Святый Боже, Святый Крепкий», —
Вяз над омутом вздыхает.
225
В этот год за святыми обеднями
Строже лики и свечи чадней,
И выходят на паперть последними
Детвора да гурьба матерей.
На завалинах рать сарафанная,
Что
Вечерами же мглица багряная
Поминальные шепчет слова.
Посиделки, как трапеза братская,—
Плат по брови, послушней кудель,
Только изредка матерь солдатская
Поведет причитаний свирель:
«Полетай, моя дума болезная,
Дятлом-птицею в сыр-темен бор...»
На загуменье ж поступь железная —
Полуночный Егорьев дозор.
Ненароком заглянешь в оконницу —
Видишь въявь, как от северных вод
Копьеносную звездную конницу
Страстотерпец на запад ведет,
Как влачит по ночным перелесицам
Сполох-конь аксамитный чепрак,
И налобником ясным, как месяцем,
Брезжит в ельник, пугаючи мрак.
<1915>
226
Болесть да засуха,
На скотину мор.
Горбясь, шьет старуха
Мертвецу убор.
Холст ледащ на ощупь,
Слепы нить, игла...
Как медвежья поступь,
Темень тяжела.
С печи смотрят годы
С карлицей-судьбой.
Водят хороводы
Тучи над избой.
Мертвый дух несносен,
Маета и чад.
Помелища сосен
В небеса стучат.
Глухо Божье ухо,
Свод надземный толст.
Шьет, кляня, старуха
Поминальный холст.
<1915>
227
Что ты, нивушка, чернёшенька,
Как в нужду кошель порожнёшенька,
Не взрастила ты ржи-гуменницы,
А спелёгала — к солнцу выгнала
Неедняк-траву с горькой пестушкой?
Оттого я, свет, чернотой пошла,
По омежикам замуравела,
Что по вёдру
После белых рос не боронена,
10 Рожью низовой не засеяна...
А и что ты, изба, пошатилася,
С парежа-угара аль с выпивки,
Али с поздних просонок расхамкавшись,
Вплоть до ужина чешешь пазуху,
Не запрешь ворот — рта беззубого,
Креня в сторону шолом-голову?
Оттого я, свет, шатуном гляжу,
Не смыкаю рта деревянного,
Что от бела дня до полуночи
20 «Воротись», — вопю доможирщику,
Своему ль избяному хозяину.
Вопия, надорвала я печени —
Глинобитную печь с теплым дымником.
Видно, утушке горькой — хозяюшке
Вековать приведется без селезня...
Ты, дорога-путинушка дальняя,
Ярый кремень да супесь горючая,
Отчего ты, дороженька, куришься,
Обымаешься копотью каменной?
30 Али дождиком ты не умывана,
Не отерта туманом-ширинкою,
Али лапоть с клюкой-непоседою
Больно колют стоверстную спинушку?
Оттого, человече, я куревом
Замутилась, как плёсо от невода,
Что по мне проходили солдатушки
С громобойными лютыми пушками.
Идучи, они пели: «Лебедушку
Заклевать солеталися вороны»,
40 Друг со другом крестами менялися,
Полагали зароки великие:
«Постоим-де мы, братцы, за родину,
За мирскую Микулову пахоту,
За белицу-весну с зорькой-свеченькой,
Над мощами полесий затепленной!..»
Стороною же, рыси лукавее,
Хоронясь за бугры да валежины,
Кралась смерть, отмечая на хартии,
Как ярыга, досрочных покойников.
50 Ах ты, ель-кружевница трущобная,
Не чета ты кликуше осинушке,
Что от хвойного звона да ладана
Бьет в ладошки и хнычет по-заячьи.
Ты ж сплетаешь зеленое кружево,
От коклюшек ресниц не здымаючи,
И ни месяц-проныра, ни солнышко
Не видали очей твоих девичьих.
Молви, ёлушка, с горя иль с устали