Сердце Хрустальной Принцессы
Шрифт:
– О, это же отлично!
Дейдра, едва дописав предложение до точки, тут же вскочила. Ки хорошо знала свою маму, чтобы понять: сейчас она будет заново передраивать весь дом, чтобы не осталось ни пылинки, ни соринки, а потом бросится наготавливать ужин на несколько блюд – чтобы каждый мог выбрать то, что пожелает. Ки покачала головой.
До прихода Дайаны она успела сделать домашнее задание и даже прибраться в комнате – на случай, если гостья туда заглянет. Когда в дверь позвонили, Ки сбежала по лестнице, чтобы открыть самой.
На
– Алистер! – раздалось за ее спиной радостное.
Хмурое лицо мистера Морэ просветлело.
– Дейдра, бог мой! Ты ни капли не изменилась!
Последовали теплые дружеские объятия. Дейдра отстранилась, взглянула на Дайану, улыбаясь.
– Надо же, ты покрасила волосы! И линзы… Ты мне, конечно, и темненькой нравилась, но тебе идет!
Ки удивилась – значит, вся красота Дайаны – ненастоящая? Та вдруг разом помрачнела. Не хотела, чтобы кто-то узнал ее секрет?
– Алистер… Ки сказала мне… Мне так жаль!
Он кивнул, сказал тихо:
– Спасибо, Дейдра. Но… Я верну Беатрис. Рано или поздно.
Ки знала, что давно пропавшие люди так просто не возвращаются. Ее мама тоже наверняка это знала, но мистер Морэ с ними бы не согласился – такая в его голосе звучала решимость. Стальная, непоколебимая. Воздух сгустился, пропитавшись неловкостью и печалью. Дейдра спохватилась:
– Ох, ну что же я держу вас на пороге. Проходите!
Стоило Дайане переступить порог, как стены заговорили разом. «Бедняжка, только посмотрите на нее», «Ох, какая бледная», «Начинается? Неужели уже началось?», «Ужасно» – завершила как всегда лаконичная стена у двери.
Они расселись за столом. Запахи были такими вкусными, что у Ки заурчал желудок – хотя она час назад стащила с верхней полки печенье и голодной себя не чувствовала. Накинулась было на еду, но сидящая напротив Дайана своими элегантными движениями напомнила, какой должна быть настоящая леди. Старательно повторяя за ней, Ки вооружилась ножом и вилкой, не без труда отрезала кусочек мяса, а потом аккуратно отправила его в рот. Сделала глоток сока и промокнула губы салфеткой. Дайана, кажется, заметила, что Ки ей подражает – снова этот подрагивающий уголок губ и бесенята в бирюзовых глазах.
– Как Глером? – поинтересовался мистер Морэ.
– Ох, Алистер, шумно, суетно и скучно, – откликнулась Дейдра. – Может, я покажусь глупой, но я соскучилась по городку, где почти все друг друга знают. Потому что в Реденвуде ты чувствуешь себя частью огромной и разношерстной семьи, а в Глероме – маленькой, никому не интересной песчинкой.
– Нет, я хорошо тебя понимаю, – кивнул он. – Поэтому вы решили переехать?
– Мы с Максом… – Короткий
– Мам, мне двенадцать. Я уже взрослая, – недовольно бросила Ки. Обратилась к мистеру Морэ: – Они расстались, а потом развелись. У него новая семья, и даже есть сын, который мой старший сводный брат. Но на самом деле, он никакой мне не брат, даже сводный, потому что он – сын новой жены папы и его приемный сын. И я не понимаю, почему я должна хотеть с ним общаться, если он мне совершенно чужой, и он совсем меня не любит.
Дейдра вздохнула.
– Наша маленькая – прости – очень взрослая мисс Непосредственность.
– А мне это нравится в Ки, – вдруг улыбнулась Дайана. – Люди слишком часто прикрываются ложью как маскарадными накидками. И очень важно иметь рядом с собой друзей, которые всегда скажут тебе правду. Потому что они – настоящие.
«Она слишком умная и взрослая для Филина», – с огорчением подумала Ки. Хоть он и говорил с гордостью, что ему уже почти тринадцать, она знала: ум измеряется не в годах.
– В общем, – Дейдра попыталась повернуть разговор в нужное русло, – я решила, что пора оставить прошлое в прошлом. К тому же в Глероме Ки не понравилось.
– Я чудила, – уточнила она.
– Чудила? – заинтересовалась Дайана.
Подняв глаза, Ки встретилась с умоляющим взглядом мамы.
– Ну, я странная, – выкрутилась она. С одной стороны, это все объясняло, с другой стороны – не объясняло толком ничего. Такой вот парадокс.
Парадоксы Ки любила.
Дайана вдруг вскрикнула, будто бы от боли. Стакан выпал из ее руки, которую она тут же спрятала под кофту, и для верности прикрыла другой рукой.
– Что случилось? Ты порезалась? – испугалась Ки.
Но крови не было – иначе она тут же пропитала бы светлую кофту Дайаны. Да и стакан стал морем осколков, только столкнувшись с полом.
– Нет, все в порядке.
Дейдра бросилась убирать разбитый стакан, Дайана испуганно смотрела на отца. В глазах мистера Морэ тоже застыл страх за дочь, но было там еще что-то… темное, пугающее. Ки прикрыла глаза, чтобы прочувствовать лучше. Открывая их, она уже знала, что ощущает Алистер сейчас. Ненависть.
– Простите, но… нам… нам, кажется, пора, – вскакивая, забормотала Дайана.
Дейдра растерянно застыла с веником в руках.
– Я… я не очень хорошо себя чувствую, – извиняющимся тоном сказала Дайана. Она и впрямь казалась очень бледной – еще бледнее, чем раньше.
– Да, нам, пожалуй, пора домой, – вежливо, но твердо проговорил мистер Морэ, беря дочь под локоть.
Ки, «настроившись на его волну», как она это называла, теперь отчетливо чувствовала исходящее от него нетерпение. Ему хотелось как можно скорее покинуть дом семьи Грей. Но почему? Ведь это Дайане было плохо, не ему. И… что все-таки с ее рукой?