Сердце изгнанника
Шрифт:
– Не очень-то тебя этим остановишь. Услышав нотки раздражения в ее голосе, Сэлек притянул ее поближе к себе.
– Ты прекрасно знаешь, что это не так. Я не сделаю ничего, что тебе не нравится.
– Первый раз в жизни я пожалела о том, что не обладаю даром моей матери, – призналась Джиорсал. Его искреннее заверение успокоило ее. Пока Сэлек был ей послушен, она могла проводить свою линию. – То, что я хотела бы знать, скрыто от меня.
– Ты хочешь знать, будет ли твоя дочь счастлива в браке?
– Да, я хотела бы, чтобы
– Ни один родитель не может получить такую гарантию, – Сэлек долго лежал в полном молчании. – Хотя Сесиль не может сказать, что случится, она обладает интуицией. Я думаю, что в этом вопросе мы могли бы ей довериться.
Удивившись его словам, Джиорсал отодвинулась от него, чтобы лучше видеть лицо мужа в тусклом свете.
– Ты думаешь, она хочет его? – Сесиль ничего не сказала матери – ни да, ни нет.
Сэлек покачал головой.
– Я не спрашивал, – признался он, – я боюсь опять услышать имя Рейнарда из ее уст.
Джиорсал рассмеялась:
– Она дразнит тебя, я ручаюсь. Она любит его как кузена, но как мужчина он ее не волнует.
Сэлек исчерпал все свои доводы. Он лежал в темноте и думал о молодом человеке, которого встретил в этот день, и о том, правильно ли поступает, думая склонить его и дочь к женитьбе. Он слышал ровное дыхание Джиорсал и решил, что она спит, как вдруг, к его удивлению, она проговорила сонным голосом:
– Если Сесиль захочет выйти замуж за лорда Гилликриста, я не буду больше возражать.
Сесиль проснулась с ноющим чувством сожаления. Перед глазами стоял образ Иана Гилликриста, красивого темноволосого человека, с незаживающей раной в сердце. Вглядываясь в темноту, Сесиль пыталась восстановить фрагменты своего сна, но тот улетучился, как только она проснулась. Все, что она смогла вспомнить – это лорда Гилликриста и боль, которая не отпускала его. Когда она заснула опять, Гилликрист все еще оставался с ней.
Она проснулась во второй раз от неясного шума: в дальнем конце комнаты суетилась служанка.
Изабел с улыбкой наблюдала, как она потягивается.
– С отъездом отца Эйндреаса вы обленились. Приехал новый священник, и он собирается провести службы сегодня утром, чтобы благословить все ваше семейство.
– Так ведь еще рано, – запротестовала Сесиль. – Неужели ему не надо отдохнуть? Он, наверное, провел в пути всю ночь, чтобы приехать к этому времени.
– Да, священник сказал вашему отцу, что отец Эйндреас попросил его обратить внимание на душевное здоровье вашей семьи.
По лицу Изабел гуляла плутоватая улыбка, и Сесиль со стоном выдохнула:
– Еще один отец Эйндреас? Я так надеялась, что будет что-нибудь другое. Мне так не хватает отца Люсьена.
Изабел помогла ей надеть платье из тяжелого шелка цвета зеленого мха, расшитое черной нитью на тугих манжетах и по вороту, и скромную шапочку из черного бархата – поверх распущенных волос.
– Этот
– Придется с этим смириться, – ответила Сесиль. Ее нисколько не задевало, что Изабел не выразила своего одобрения ее выбору. Ей нравилась мягкая ткань платья, и это ощущение было для нее важнее, чем ее внешний вид. Она знала, что всегда доставляет массу беспокойства Изабел, когда речь заходит о выборе материалов для ее платьев.
С превеликой неохотой Сесиль присоединилась к остальным членам своей семьи в небольшой часовне замка Сиаран, но вскоре, как и остальные члены ее семьи, была приятно удивлена. Новый священник был довольно высокого роста и угловатый, как отец Эйндреас. На этом, однако, все сходство кончалось. В отличие, от горящих огнем глаз отца Эйндреаса, его глаза излучали теплый свет любви. И благословение отца Митчела было таким же, в нем не было и намека на осуждение или обещание Страшного суда.
Сесиль все еще находилась под впечатлением от службы, когда они вышли из часовни и перед их взором предстал взволнованный всадник на взмыленной лошади.
Сэлек тотчас же узнал знак Аррана.
– Он едет?
– Да, милорд, они покидают Мелроуз с первыми лучами солнца. – У посланника был более загнанный вид, чем у его лошади.
– Тогда они будут здесь вечером, – пробормотала Ниарра, заранее соображая, что уже сделано и что еще предстоит сделать к их приезду.
Мысли Сесиль скакали в одном направлении с мыслями отца, и она не удивилась, когда услышала, что отец снаряжает в путь своего гонца.
– Берингард, скачи к лорду Гилликристу и дай знать о приезде Аррана. Если он пожелает приехать, мы будем рады принять его сегодня вечером, а также его дядю и Тависа.
Сесиль не удивилась и тогда, когда заметила взгляд матери, который та бросила в сторону отца. Сесиль знала, что Джиорсал думает о том, что Сэлек пытается использовать любую возможность, чтобы сосватать ее и Иана Гилликриста. Этим утром Сесиль сама много думала об этом. В поведении их нового соседа не было ничего, что привлекало бы ее, но ей не давал покоя недавний сон, благодаря которому Иан занял прочное место в ее мыслях.
– Пойдем, Сесиль. – Рилла, все еще одетая в траурные одежды, светилась такой же спокойной красотой, как в день, когда Одвулф впервые привел ее в замок Сиаран. Она коснулась руки золовки:
– Давай поможем Ниарре, пусть твоя мама отдохнет.
Слова Риллы заставили Сесиль вспомнить о страхе, испытанном накануне.
– Ты думаешь, она действительно больна? – тихо спросила она.
– Боюсь, что да, – ответила Рилла. В ее бледно-зеленых глазах было сочувствие. Все дети семьи ее мужа обожали свою мать, и Рилла знала слишком хорошо, что будет значить эта потеря. – Но она не хочет говорить об этом, и мы должны ее понять.