Сердце камня
Шрифт:
Я застряла с ней. Выхода нет. Иногда мне хочется не бояться ранить чужие чувства. Жизнь была бы намного проще.
— Ладно. Держись ближе ко мне и не лезь на рожон, поняла?
Нерешительная улыбка заиграла на её лице.
— Да, мэм.
— И надень бронежилет.
Том кивает мне, когда я возвращаюсь к нему, и на этот раз мне дико хочется врезать по его симпатичной мордашке.
— Она хороша, Петра. Реально хороша. Я пообщался с её тренерами и проверил отчёты с тренировок. Тебе нужно научиться доверять своим инстинктам.
— Мои инстинкты говорят, что
— Мы все слишком молоды, — встревает Зендер.
— Говори за себя, старикашка, — смеётся Том. Он старше Зендера, а я младше их обоих. Если мне, по ощущениям, уже миллион лет, то как себя чувствуют они?
— Если вы закончили… — начинаю тоном, говорящим, что я уже сыта этим всем по горло и скоро начну стрелять.
Если всё идёт по плану, то Бел и Кон сейчас танцуют в бальном зале, отвлекая остальных. В полночь снова зажгут фейерверки, которыми занимался лично Кон. Никто не заметит маленький шаттл.
По крайней мере, на это расчёт.
Я не могу перестать беспокоиться об Арте Меррине, заявившемся сюда без ведома Бел и Зендера. Я не могу перестать переживать из-за Тила, который почему-то проявляет знаки внимания ко мне.
Я не могу перестать думать о Зендере.
Но надо.
Мы забираемся в корабль, и я перебрасываюсь парой слов с Эллиш. Она, как всегда, собрана и сосредоточена на деле. Я знаю, что могу на неё положиться. Рядом с ней в кабине пилота сидит Дария. Она кивает в мою сторону, пока я общаюсь с Эллиш, но по сути всё её внимание направлено на рыжеволосую напарницу, с любопытством поглядывающую в ответ. Уж не знаю, чем всё это время здесь занималась Дария, но начинаю подозревать. Они работают вместе, абсолютно слаженно, зачастую понимая друг друга без слов — я даже представить себе не могу, каково это понимать кого-то вот так.
Шаттл — обычное на вид судно для рутинных полётов, таких много курсирует по орбите планеты, перевозя пассажиров и грузы. Но это только снаружи. На самом же деле Соррелл, Эллиш и Том пересобрали её, усовершенствовав все системы, вставив новейший двигатель, глушилки и ещё несколько технологических чудес за пределами моего понимания. Я даже не пытаюсь вникать.
Время пришло. В шаттле есть таймер, но я всё равно повторяю мысленно обратный отсчёт. Том проводит перекличку.
Мы молча пристёгиваемся. Лорза притихла, погрузившись в раздумья. Зендер садится напротив меня, ничего не говоря. Задний люк закрывается, как крышка гроба. Где-то вдалеке я всё ещё слышу залпы праздничного салюта.
Шаттл отрывается от земли, пробиваясь сквозь атмосферу. Я уже так давно не летала ни на чём, способном вылететь за пределы орбиты, что ощущение стремительного ускорения вызывает прилив адреналина. Ловлю себя на том, что непроизвольно начала улыбаться, а затем замечаю Тома с точно таким же дурацким выражением на лице. Зендер выглядит скучающим, а Лорза не может оторвать глаз от завораживающего вида Антееса, становящегося всё меньше и меньше.
Двигатели затихают: жуткое затишье перед грядущей бурей стремительного полёта. Это крошечное судно доставит нас прямо на Келту
Из кабины пилота доносится голос Эллиш, зачитывающий стандартные инструкции по безопасности, но мало кто действительно вслушивается. Опытные ребята уже знают все пункты наизусть. Губы Лорзы шевелятся, повторяя за Эллиш, чтобы лучше запомнить.
Том проверяет коммуникатор на запястье, и его лицо смягчается.
— Любовное послание? — дразню его. Он поднимает глаза на меня. Влюблённость делает его взгляд ласковее и теплее.
— Он беспокоится.
— Ну, у него есть на то основания. Ты же у нас любишь влипать в неприятности, генерал Ралей.
Глава 15
БЕЛ
Вторая половина кровати пуста. И уж когда-когда, а сегодня так быть не должно.
— Кон?
Я поднимаюсь с постели, откинув простыни, и пытаюсь зажечь свет. Выходит не очень-то грациозно, не элегантно и совсем не величественно.
— Бел? — голос раздаётся с противоположной части комнаты, и когда мне, наконец, удаётся зажечь свет, я замечаю его у окна — тёмный силуэт на фоне ночного неба. — Я здесь. Всё в порядке.
Он мало спит. С тех пор, как закончилась война, его продолжают мучить кошмары. Он рассказывал мне об этом, мы пытались обсуждать эту тему. Врачи говорят, что это лучшее, что мы можем сделать. Но это не так-то просто.
Я так устала после всех этих празднований, что едва стояла на ногах, пока Делла и Крести помогали мне выбраться из платья и надеть сорочку. Они расчесали мои волосы до идеально гладкого состояния, хотя по ощущениям едва ли не выдрали их. Они подталкивали меня к королевской спальне, постоянно хихикая, и отпускали шуточки, которые, на их взгляд, были довольно непристойными. Но они просто не росли в семье военных.
Мы с Коном так выбились из сил, что пришли и сразу уснули в объятьях друг друга.
— Какие-нибудь новости с шаттла?
— Только формальные отчёты о передвижении.
Закрываю глаза. Как избавиться от чувства, что я каким-то образом подвела их, бросила одних? Там, в темноте, они летят навстречу неизвестности. Потому что несмотря на все предварительные отчёты, мы не знаем точно, что там сейчас. Мы не знаем, что после себя оставили гравианцы.
Но это не объясняет, почему Кон сейчас не в кровати, а у окна.
Я босиком прохожу по мягкому синему ковру, пока не оказываюсь рядом с ним, и обнимаю обеими руками за талию. Он отклоняется назад, запрокидывая голову к потолку. Его глаза закрыты, будто бы моё присутствие рядом — само по себе уже чудо, и он наслаждается каждым мгновением. Я это знаю, потому что сама чувствую то же самое.
— Что ты делаешь? — спрашиваю, прижавшись щекой к его спине.
— Да просто… — вздыхает. — Пытаюсь связаться с Аэроном.
Болезненный укол, который я ощутила, отражает не только мои чувства. Рондет также страдает от этой разлуки. Кон пытался скрыть свои переживания от них, от меня, от всех. Но не может больше притворяться. Он скучает по ним — важная частичка его души исчезла.