Сердце камня
Шрифт:
Музыка начинает играть, стоит мне войти в просторное помещение. К звонкой торжественной мелодии дюжины арф присоединяется хор. Не думаю, что когда-либо слышала столь волшебную музыку. Я прекрасно помню, что на меня направлены объективы камер, но прямо сейчас мне не до того, чтобы искать, где именно они находятся. Множество людей разворачиваются, чтобы посмотреть на меня в серебряном платье и тонкой изящной диадеме с серебряными филигранными цепочками, лёгкой вуалью спадающими на мои плечи. Им в противовес тяжёлое ожерелье на моей шее. Коммуникаторы не выбиваются из общего образа — они очень красивы, потому что Кон специально разработал дизайн для
Я не понимаю и, наверное, никогда не пойму, как так вышло, что он неравнодушен ко мне. Но одно я знаю наверняка: моя любовь к нему безгранична.
На дальнем конце зала я вижу его, и он смотрит на меня глазами мужчины, обрётшего рай на земле.
Я едва ли замечаю мир вокруг, пока иду к нему. Как можно думать о чём-то ещё прямо сейчас? Если бы я не знала, что Джондара хватит удар, то плюнула бы на весь этот этикет и бросилась бы к Кону. Вот только как бы я потом объясняла Тому, почему его супруг внезапно помер от сердечного приступа…
Стоящая в первых рядах зрителей Петра ухмыляется мне. Её платье подружки невесты выглядит на ней замечательно, почти так же хорошо, как вчерашнее на балу. На шее у неё простая подвеска с птичкой, а волосы заплетены в такую сложную косу, что я понимаю: Арианна успела приложить к этому руку сегодня утром. Моя старшая фрейлина стоит рядом с ней, а Джондар — справа от Кона, выглядящий словно кронпринц Имперского двора, за которого я когда-то его приняла.
Конечно, теперь уже я знаю истинные лица придворных Империи. Быстрым кивком приветствую лорда Тила и его компанию, как полагается, и тут же забываю о них. Если им покажется, что ими пренебрегают, это их проблемы. Я их сюда не приглашала. Не уверена, что за игру он вёл накануне вечером, но если он причинит Петре боль, то, к чёрту Империю, я найду способ наказать его за это. Сама идея, что Петра нуждается в защите, кажется смешной, но волна ярости, нахлынувшая на меня, стоило мне узнать, что она покинула бал после встречи с Тилом, до сих пор не утихает во мне.
У меня ещё не было возможности поговорить с ней об этом или об услышанном мной вчера в саду. Но я обязательно с ней переговорю. Она не просто мой генерал или моя телохранительница. Она моя подруга. Я должна её предупредить. Это самое малое, чем я могу ей отплатить.
Как только я встаю рядом с Коном и его ладонь касается моей, зал наполняют звуки машущих крыльев, перебивающих музыку, а потоки воздуха от этих стремительных движений взлохмачивают идеальные причёски и треплют безупречно сидящие наряды. Фавре, Ренна и Аэрон приземляются у края озера перед нами, их чешуя переливается, как бриллианты, яркими красками радости и веселья.
— Ренна, — бормочу я, зная, что она услышит меня, даже несмотря на вновь заигравшую музыку. — Ты снова устроила целое зрелище своим появлением.
«Ну, как и ты», — смех коренной антейки звучит в моей голове наряду со словами. Моя подруга; больше, чем сестра. — «Мы здесь, чтобы засвидетельствовать ваш союз, юная королева. В прошлом брачующиеся видели лишь наши проекции, но сегодня мы прибыли лично. Хорошее нововведение».
Я помню существ с неземной красотой — попытки Рондета принять человеческий облик, чтобы колонизаторы Антееса и их потомки могли видеть и понимать их, — и ту необычную чайную церемонию, в ходе которой они оценивали меня, когда я только прибыла на эту планету. Их кожа тогда переливалась цветами металлов. Они были
Сейчас они намного сильнее, более инопланетные, но уже не такие чужие.
«Я люблю их», — понимаю в этот самый момент, и стоит только этой мысли промелькнуть в моей голове, как Ренна начинает сиять изнутри. Она счастливо мурлычет, а Фавре смеётся. И только Аэрон не реагирует, всё его внимание сосредоточено на Коне, до которого он снова и снова пытается достучаться. И его боль передаётся нам всем.
Кон отпускает меня на мгновение и подходит к хрустальному созданию. Он наклоняется, тогда как Аэрон поднимает голову, и они оба прижимаются друг другу. Кон кладёт ладони на холодную, гладкую чешую и лбом прижимается ко лбу друга.
— Всё будет хорошо, Аэрон, — шепчет Кон, и его голос звучит напряжённо. — Я разберусь, что не так со связью.
Аэрон отвечает спустя пару минут, обращаясь только ко мне, — значит, он уже пытался мысленно поговорить с Коном, но у него не вышло. От боли, которой пропитано каждое его слово, мои глаза внезапно начинает щипать от слёз: «Скажи ему… Скажи ему, что мы найдём решение вместе. Так, как всегда это делали».
Киваю и передаю сообщение. Кон улыбается.
— Конечно, друг мой.
«Нашли время для скорби», — ругается Ренна, раздражённая поведением маэстре. — «Сегодня надо веселиться! Продолжайте церемонию. Пора обменяться клятвами».
Обряд бракосочетания проводит Джондар. Он обвязывает наши с Коном ладони вместе алой шёлковой лентой. Кровь двух королевских домов соединяется вместе. Джондар повторяет слова тысячелетней давности. Они сливаются в единую молитву, пока мы стоим вокруг озера, и антейцы, коренные и новые, смотрят на нас.
Если у кого-то есть возражения против этого союза…
Я, Беленгария, в здравом уме и твёрдой памяти…
Я, Конлейт, клянусь любить…
Нас было двое, отныне мы единое целое, было два рода, становится один…
Я согласна взять Конлейта в законные мужья…
Я согласен взять Беленгарию в законные жёны…
Мы обмениваемся монетами с символами наших королевств, а затем простыми серебряными кольцами — символами соединения душ. Рондет выступает в качестве свидетелей и подтверждает заключение брака.
И вот мы муж и жена.
Так просто. Ни одной капли крови не пролито. Ни смертей, ни взрывов…
Я внезапно понимаю, что плачу, а Кон смеётся. Он крепко обнимает меня и целует под всеобщие овации.
Поверить не могу. Это настоящее чудо. Наконец-то.
Затем всё проходит как в тумане, и в то же время без конца и без краю. Люди подходят поздороваться, поздравить, пожелать всех благ. А я тем временем мечтаю просто ускользнуть незаметно вместе с Коном: отчасти, чтобы остаться наедине с моим уже мужем, и отчасти, признаюсь, чтобы просто сбежать. Но ещё, хотя это и самый неподходящий момент, мне хочется поговорить с ним, выяснить, что же случилось с его связью с Рондетом и чем на самом деле является этот загадочный камень. Знаю, он пытается решить эту проблему. Это же Кон. Конечно, он не успокоится, пока не найдёт решение. Но всё же вся эта ситуация меня дико пугает.