Сердце камня

Торн Джессика

Краем глаза замечаю Петру, стоящую в одиночестве у одного из озёр с зеркальной поверхностью, и хочу подойти к ней, но кое-кто меня опережает.

Лорд Тил кланяется ей — в этом движении есть и почтение, и что-то очень личное. Я смотрю, как моя верная стражница краснеет, возникает яркий румянец от груди до волос. Она отступает на шаг, взволнованная, и я гадаю, что же такое он мог ей сказать. Не увидела бы собственными глазами — ни за что бы не поверила. Петра сделана из камня, как и её имя.

Но Тил красив и обаятелен. И, похоже, настроен решительно. Он искренне

улыбается ей, продолжая что-то говорить. А Петра сражена наповал. Если бы не тот разговор в саду, я бы тоже поверила ему. Не знаю, насколько реакция Петры настоящая. Если она просто играет свою роль, то у неё это получается невероятно убедительно.

Честно говоря, я никогда особо не задумывалась о любовных переживаниях Петры. Как-то собственных хватало с головой. Наверное, это характеризует меня как не очень хорошую подругу. Но после расставания с Зедером она всегда казалась такой самодостаточной, независимой и непобедимой — стихией, природной силой, которой никто не нужен. Целой, без нужды в половинках. Крепкой и надёжной, как камень. На неё всегда можно было положиться.

Она старательно сдерживает улыбку и оглядывается вокруг. Но стоит её взгляду на секунду пересечься с моим, как она мгновенно преображается: выпрямляется, приосанивается, расправляет плечи, а лицо принимает невозмутимое выражение. Она вежливо завершает разговор и разворачивается ко мне, но Тил ловит её за руку. Будь на его месте кто-то другой, я думаю, она бы уже уложила его на лопатки. Но не с ним.

Не то чтобы она смягчается и послушно возвращается. Но она останавливается. И замирает на месте, как изваяние.

Тил протягивает ей маленькую коробочку, без каких-либо украшений, кроме переливающейся шёлковой ткани, которой обтянута вешняя поверхность. В ней, вне всяких сомнений, находится какое-нибудь украшение. С учётом личности дарителя, подозреваю, что содержимое сравнимо с драгоценными камнями в моей диадеме.

Петра хмуро смотрит на подарок. Я полагаю, что она сейчас вернёт его обратно.

Но вместо этого она кивает, в глазах загорается любопытство, а на губах мелькает улыбка. Она невероятно красива в своём изумлении.

Как они оба могут играть? Разве такие чувства можно изобразить нарочно?

— Бел? — Кон подходит ко мне, нежно касаясь холодной рукой моего плеча. — Что ты?… — он прослеживает мой взгляд. — Ох. Это… всё усложняет.

Я задумываюсь, стоит ли ему рассказывать, что я услышала в саду и о чём попросила Петру.

— Петра — профессионал. Не беспокойся. Она не позволит ему отвлечь её от миссии.

— Я не про миссию.

Он кивает в другую сторону. Зендер стоит у резной входной арки, держа в руке бокал с чем-то слишком крепким. Его взгляд прикован к этой сладкой парочке, Петре и Тилу, а лицо напряжено.

Снова посмотрев на них, я замечаю, что Тил уже отошёл от неё и по пути салютует Зендеру. Лицо моего брата становится белее мела.

Я медленно выдыхаю, пытаясь вернусь себе равновесие. Об этом я не думала.

— Мне стоит поговорить с ними.

Сама не знаю, кого я имею в виду под «ними». Брата? Подругу?

Всех троих? Боюсь представить, какой из этого выйдет кошмар.

— Сегодня наша свадьба, — напоминает Кон. — Я попрошу Тома разобраться.

И ухмыляется.

Я стремительно разворачиваюсь к нему.

— Кон, так нечестно.

— Кто сказал, что я должен играть честно? — спрашивает он с невинным выражением лица. А затем он смеётся, закручивает меня в своих объятьях и кружит по залу. От его поцелуев у меня перехватывает дыхание, и сердце поёт.

Но я скучаю по нашей прежней близости, некой общности — по тому ощущению, когда наши разумы сплетены вместе.

Глава 14

ПЕТРА

Я вежливо извиняюсь и ухожу, стараясь максимально незаметно вернуться в свои покои. Благодаря вниманию Тила довольно многие присутствующие — как друзья, так и незнакомцы — открыто наблюдают за мной, и мне это ни капельки не нравится. Я не из тех, кто ищет внимания. Я ненавижу его.

Вернувшись к себе, я закрываю дверь и облегчённо выдыхаю. Скинув с себя платье с корсетом и многочисленными юбками и распутав клубок, в который были закручены мои волосы, я принимаю душ и надеваю свою привычную простую одежду вместе с гладким чёрным бронежилетом. Прикрепив оружие на бёдра, я снова чувствую себя близко к своему нормальному состоянию.

Подарочная коробочка лежит на столе, как напоминание того, что всё ни разу не нормально. Велентин Тил, любимчик всей Империи и самой Императрицы, похоже, решительно настроен соблазнить меня. В лучшем случае, это всё, что ему от меня надо. Но я не верю в свою удачу. Так что же ему от меня нужно? Каким бы обаятельным он ни был, я не такая дурочка, чтобы верить в любовь с первого взгляда и заглядывать ему в рот, внимая каждому слову.

Мы ведь именно этого и хотели. Я и Бел. Я должна отвлечь его. А не наоборот.

Всё это не по-настоящему. Надо почаще себе напоминать.

И всё же… я открываю коробочку, ожидая увидеть нечто броское и вычурное, на что я смогу просто рассмеяться и отбросить в сторону. Даже надеюсь на это.

Подвеска внутри оказывается маленькой, изящной… идеальной. Это звёздочка с бриллиантом в центре. Я ещё никогда не видела столь искусной работы. Как будто настоящая звезда с неба, запечатленная в металле и этом единственном драгоценном камне.

Прошлой ночью он приобнимал меня, указывая на ночное небо, пока я не заметила ту самую звезду вдалеке.

«Видишь вон тот маленький огонёчек? Мы родом оттуда».

Мои губы всё ещё помнят его поцелуй. Это смущает меня так, что не выразить словами. Я не могла спать прошлой ночью, всё думая о нём. И о Зендере. Думая о них обоих.

Чувствуя собственное бессилие, я захлопываю крышку коробочки. И снова открываю. И снова закрываю.

В голове всплывает картинка — как Зендер возвращается в бальный зал вместе с Кейдой. Её голос, насмешливо говорящий: «А ты говорил, она симпатичная!»