Сердце морского короля
Шрифт:
Она уронила ладони на рукояти мечей, последний раз чувствуя их привычную форму, так и льнущую к рукам. Сердце заныло горько-сладкой тоской, но в необратимости этого решения было что-то безупречно правильное и справедливое, нужное именно сейчас.
Щелкнули застежки, которыми ножны крепились к поясу, и Джиад, взяв мечи, опустилась на одно колено, протянув их на вытянутых руках Эйдану. Вокруг стало тихо. Казалось, даже толпа вдалеке притихла, словно люди пытались разглядеть и понять, что происходит, а уж на помосте воцарилось полное безмолвие.
— Это мое оружие
— Госпожа… — прошептал Эйдан ломким и словно тающим голосом.
Шагнув вперед, он взял мечи из рук Джиад как святыню. Один — длинный, второй — короче, но все равно еще не по росту мальчишке лет десяти. Однако Джиад знала без тени сомнения, что умом и сердцем Эйдан уже дорос до собственного оружия, а рост, крепость рук и умение с ним обращаться — дело наживное.
— Миледи, ваш дар станет святыней королевства, — церемонно проговорил лорд Гленарвиль, и стоящий рядом с ним Крумас молча кивнул.
Если канцлер увидел за поступком Джиад лишь красивый жест, призванный дополнить сегодняшнее торжество еще одной значимой деталью, то пожилой лорд, сам в прошлом воин, оценил подарок по достоинству.
— Главное, не вешайте их на стену в сокровищнице, — попросила Джиад. — Это боевые мечи, а не церемониальные. Его величеству они быстро станут по руке, только найдите хорошего учителя. И если решите послать за ним в храм Арубы, я напишу письмо, в котором присоединюсь к вашей просьбе.
Она встала и поклонилась, а Эйдан, крепко прижимая ножны с мечами к груди, поклонился в ответ.
— Лорд Каррас, леди Санлия, — сказал он неожиданно взросло. — Я жду вас на празднике. — И обернулся к Гленарвилю. — Ваша светлость, может, поедем в город? День в самом разгаре, чего время терять?
— Да, ваше величество, — склонил голову канцлер и принялся отдавать приказы, которые Джиад уже не расслышала.
Она торопливо отошла от замершего посредине помоста мальчика, чувствуя себя совершенно ненужной здесь — и абсолютно необходимой в другом месте.
— Лил, дашь мне сопровождение? — спросила она, и бывший наемник, а ныне посол иреназе укоризненно покачал головой.
— Сам провожу, — сказал он так уверенно, что стало ясно — спорить бесполезно. — Санлия, любовь моя, ты с нами?
— С радостью, — кивнула иреназе. — Море больше не зовет мою душу, но я всегда счастлива его увидеть.
Они спустились с вершины холма, и люди расступались, образуя коридор, кланялись, перешептывались. Отблеск славы сегодняшнего дня лег на Джиад, словно увенчав ее невидимой короной, ничего общего не имевшей с реликвией Акаланте, возложенной на ее голову в море. Снова оказавшись
«Великая участь — быть мечом бога, — шепнул ей в ухо знакомый голос. — Проводником высочайшей воли, камнем, который меняет путь колеса судьбы. Обычно истории такого рода пишутся кровью, но ее и так было довольно. Отчего бы мне для разнообразия не сделать эту сказку не только страшной, но и со счастливым концом?»
«Я буду только рада! — поспешно сказала Джиад про себя и услышала беззвучный смешок, не издевательский, а веселый и понимающий. — Жи, зачем тебе дети иреназе и людей? Мать Море и Мать Земля спорили о первенстве, но ты-то в этой игре не участвовало? Что тебе пообещали?»
«Маленькая любопытная жрица, — улыбнулся, судя по голосу, древнее и вечно молодое божество. — Не отступишь, пока не получишь ответ? Ладно, в конце концов, это будут и твои дети тоже, так что ты имеешь право заглянуть в будущее. Но не сейчас!»
«А когда?» — упрямо спросила Джиад.
«Месяцев через девять, — ехидно отозвалось лукавое божество. — И еще немного. А пока хватит с тебя моего обещания, что все будет хорошо. И не обижай мое воплощение! Пусть он станет родоначальником новых домашних зверей иреназе. Поверь, салру не так уж хорошо живется на свободе, а они заслуживают не исчезнуть в бездне времени, как многие другие обитатели суши и моря. Прощай, Страж Джиад. Не думаю, что мы еще встретимся. Но я присмотрю за теми, кого вы с этим рыжим недоразумением приведете в мой мир. И когда-нибудь… О, когда-нибудь мир, который ты знаешь, изменится от их шагов и взмахов плавников. Будет в этом и твоя заслуга, Страж Малкависа, ставший Сердцем Моря. Потому что любовь сильна, она служит маяком во тьме времени и мостом через пропасть смерти. Любовь и верность — вот то, ради чего стоит жить, умирать и снова жить. Ну и немного хорошей шутки!»
Его голос растаял с очередным смешком, и Джиад почувствовала пустоту, равной которой даже представить не могла. Всеядное Жи ушло из ее мыслей и ее жизни — как и предупреждало! Ну что ж, нельзя ведь вечно прятаться под чужим покровительством. Клятвы, связавшие Джиад с Малкависом, разрушены, хотя она все равно чтила его, но не как хозяина своей судьбы, а как почтительная дочь — любящего родителя. Мать Море тоже присматривает за ней, как за любым обитателем глубин, да и Мать Земля не отвергла ее совсем…
«Слишком много богов в моей жизни, — насмешливо подумала Джиад. — Хотя я никогда не просила себе особенной судьбы, только своей собственной. И если моя судьба забрала у меня мечи Стража, взамен вручив корону, что ж, ей виднее. Она и так слишком щедра, подарив мне и любовь, и…»
Она прислушалась к себе, пытаясь уловить хоть малейший признак того, о чем говорила Санлия, легко и изящно едущая рядом на лошади. Тело молчало, только по-прежнему хотелось рыбы и курапаро. И воды — много воды вокруг! Ласковой, нежащей тело и душу… «Море плещется в моей крови, — подумала Джиад, вспомнив обещание обеих богинь. — И я наконец-то дома».