Сердце-океан
Шрифт:
Я пробыла довольно долго в своем углу. Я вспоминала о Земле, на которой обо мне никто не вспоминал, о доме, которого у меня никогда не было, о своем ремесле, за которое я видимо и была теперь наказана богами. В конце концов, по старой своей привычке я начала рифмовать свои несчастья, мурлыча себе под нос. Впервые я делала это на чужом языке…
Как этот день ко мне жесток и одинок.
И только ночь одна добра и глубока.
И снова сердце, словно брошеный щенок,
Скулит, зализывая рваные бока…
– Какая грустная песня,-услышала я голос рядом.
Это
Поскольку надсмотрщик не успел дать мне работы, я еще несколько часов каменным изваянием просидела в бараке. Но нужно было выходить, а я очень боялась. Мне не хотелось снова ощутить на себе пристальное внимание рабов Мариуса. Но меня в второй раз выручила наша повариха. Она со значением посмотрела на меня и велела идти перебирать в кладовке просо. За этим занятием, скрытая от всех глаз, я и провела оставшийся день. Бабушка Рипша нашла меня спящей над одним из мешков.
Но как оказалось день мой еще не был закончен, и главное испытание еще ожидало меня впереди. Приближалась ночь…
Я вышла из кладовки и, стараясь не шуметь, стала пробираться в свой барак. Но рабы, похоже, не спали. Где-то за хозяйственными постройками слышались возбужденные голоса. Подойдя ближе к этому месту, я с ужасом услышала свое имя из уст ни кого-то, а самого Эктора.
– Вот ты где!- Один из охранников дернул меня за руку.-Где ты была?
– В кладовке…
Через минуту меня притащили к месту сборища, и Эктор радостно встретил меня.
– Да с чего вы взяли, что она особенная? Посмотрите на нее!-Он схватил меня за плечо, вытащив в круг.
– Она - обычная выскочка. Гомусы могут разодрать ее так же, как и любого из вас! И вам еще представится случай убедиться в этом!
Он что-то задумал, это стало совершенно очевидно. Я пыталась сообразить, что именно, но от ужаса в голову ничего не шло. Растерянно оглядывая окруживших меня рабов, я даже не пыталась ничего предпринять, чтоб спастись. Любая, даже самая отчаянная попытка стала бы бессмысленной и безнадежной. На балконах хозяйской половины стояли дэшу наложницы в ярких шелках. Некоторых из них привез сегодня с рынка хозяин. С очевидным любопытством и ревностностью, присущей женщинам, живущим в праздности и неге, они рассматривали меня, обсуждая мои внешние данные.
Я не слышала их выводов, хотя они говорили довольно громко. Мне важнее было услышать приговор Эктора.
– Вы все будете наказаны очень сурово, если опять будете распускать глупые слухи!-продолжал Эктор. А сейчас быстро все расходитесь по баракам. Завтра
Невольники зашевелились, стали расходиться очень медленно, недовольно бормоча что-то. Тогда охранники начали подгонять их ударами плеток. Послышались женские крики и ругательства. Площадь перед хозяйским домом опустела спустя несколько минут. Мариус, стоявший на одном из балконов, приказал всем наложницам удалиться в покои и подвести меня ближе.
– Что ты собираешься делать?-грустно спросил он надсмотрщика.
– Вы же видите, господин, какое она оказывает влияние на других рабов. Не далеко и до бунта! Вы этого хотите?
– Нет, Эктор, не хочу. Потому-то я и предоставляю все решать тебе. Ну, так как ты поступишь?
– Я собираюсь решить одним разом сразу две проблемы: избавиться от ведьмы бигару и приструнить рабов. Сегодня ночью при попытке к бегству Скубилар будет съедена гомусами, и мы докажем остальным рабам, что никто не может сбежать из вашего поместья.
Мариус задумался лишь на мгновенье, а потом произнес с нескрываемым унынием:
– Что ж, Эктор. Ты хорошо знаешь свое дело. За это я тебя и ценю.
ГЛАВА 12
ВАРК.
Ни довольный вид надсмотрщика, выводившего меня за ворота, ни равнодушие охранников, привязывавших меня к столбу, и даже ни вид огромных цепей, на которых гуляют здесь гомусы, ввергли меня в оцепенение. Я застыла и окаменела от вида окрашенного в кровавый цвет Арагуна, предрекавшего мою гибель. Обычно эта царственная луна была не видна нам из-за высокого хозяйского дома, зато сегодня она проявилась в своем истинном виде. Полный Арагун: сегодня гомусы будут особенно агрессивны.
По всему периметру забора, плотно облегающего все подворье Мариуса, была протянута непрерывная и очень прочная проволока. За нее цеплялись длинные цепи гомусов, так что они могли свободно обходить вокруг всего поместья. Эта стальная дорожка была погружена в грунт, и не мешала проходу и проезду через два главных входа (один из них был парадным - через хозяйскую часть дома, другой - черный, через который подвозили продукты, утварь и рабов) и один потайной, расположенный прямо в звериной клетке. Чудовищ выгоняли за ворота не менее десятка вооруженных до зубов охранников, таща их за прицепленные к ним ошейники на цепях. Потом их прочно приковывали к проволоке и пускали гулять вдоль забора. Сегодня их ожидал сюрприз.
Эктор лично провожал меня в последний путь. И после того как меня крепко привязали к вкопанному специально для этого случая столбу, он отослал охранников и решил поговорить со мной, видимо, в последний раз:
– Мне даже жаль, клянусь богами! Хотя моя жизнь будет теперь намного спокойней, но, признаться, без тебя мне будет скучно. Я уже привык вставать чуть свет, чтоб присматривать за тобой. Привык ждать от тебя новых сюрпризов. Мне было даже интересно: что ты еще придумаешь, чтоб сбежать. Попробуй сейчас выкрутиться, Скубилар.