Сердце разбитой кометы
Шрифт:
– Я полночи провел с трупом в спальном вагоне! – распалялся он, рассказывая о случившемся Захару Зиновьевичу. – Будешь тут нервничать!
– Миша, успокойся. Это никому не интересно, – пыталась остановить его Антонина, но куда там!
Михаила просто несло по кочкам:
– Это вот все из-за нее! Ее хотели убить, а она вовремя пересела в другое купе. Бедовая баба, хочу я вам сказать. Вот пришел ее предупредить, и – пожалуйста! Получил по морде так, что в глазах черти пляшут. Как это называется? Правильно! Роковая женщина! Она такая и есть!
Под конец трапезы
– Тебе не больно? – поинтересовалась Антонина.
– Нет, я ее вообще не чувствую. Она онемела. А! Пройдет! – попытался отмахнуться Михаил, намертво припавший к бутылке коньяка.
Но Захар Зиновьевич призвал его к благоразумию, так как сохранил остатки разума.
– Это очень нехорошо! Похоже на перелом. Сильный отек.
– Да ладно!
– Точно говорю. И чем раньше окажут помощь, тем лучше. Я знаю! Поэтому прямо сейчас едем на моей машине в ближайший травмпункт! Извини, брат, но мои уроды, похоже, сломали тебе руку. Извини, компенсирую, чем смогу! – горячо обещал директор.
– Да ерунда! Так хорошо сидим! – отмахнулся Михаил.
– Посидим еще не раз, но сейчас тебе надо срочно в травмпункт.
– А компенсация? – не отпускал бутылку Михаил.
– Ящик коньяка! Поехали, а то в гипс не влезешь!
– А чего в него влезать? Это же не примерка платья, – вздохнул Михаил и якобы незаметно засунул недопитую бутылку во внутренний карман пиджака. На ногах он уже не стоял. А на выходе его зачем-то понесло поухаживать за дамой.
– Прошу! – сказал Михаил Тоне, склоняясь в легком поклоне, и открыл дверь сломанной рукой. Но не успела Тоня сделать и шага, как раздались проклятия и Михаил повалился на Антонину вместе с дверью.
Глава 12
Как Тоня осталась жива, она и сама плохо понимала. Она чудом выскочила из-под двери и помогла подняться Михаилу.
Празднование неизвестно чего, к стыду Антонины, продолжалось и в травмпункте. Михаил орал, что коньяк – лучшее обезболивающее в мире! Захар Зиновьевич заряжал всех окружающих своей энергетикой и деньгами тоже. Антонина несколько отделилась от их мужской компании, потому что ее, если честно, от всего уже тошнило.
Она вышла в коридор и скромно села на неудобный стул в уголке. А подняв глаза, чуть не потеряла дар речи, увидев Никиту и Трофима собственными персонами. Причем лицо Никиты дополнительно украшал заплывший глаз и синяк на скуле.
– Здрасьте, – сказала Тоня и посмотрела на часы, словно хотела запомнить день и час этой знаменательной встречи.
«Зачем я сюда зашла на свою голову? Надо было остаться с Мишей, – подумала она. – Хотя я же хотела встретиться с Никитой. Но увидеть Трофима, да еще в таком месте, я оказалась совершенно не готова. Почему все время это происходит так внезапно? Я же как себе рисовала в воображении? Сижу я такая в номере, в пеньюаре, с распущенными
– Господи! – выдохнул Трофим. – Жива!
Антонина выдержала паузу и посмотрела назад, на пустую стенку нежно-поросячьего цвета.
– Кто? Кто жив?
– Жива, ты жива… – проговорил Трофим.
– Я же говорил! Я же говорил! – заорал Никита, словно подорванный на мине. – А ты как маньяк! Набросился! С ума сошел! Я же как лучше! Да что ей будет? Вот сидит, цветет и пахнет!
– Жива, – повторял Трофим, казалось, что он совсем не слышит друга.
Антонина не понимала, что происходит. Обрадовался Трофим, что она жива, или огорчился? Может, он подумал, что теперь она его преследует? Все-таки не хватало Тоне положительной самооценки, несмотря на кружевной пеньюар в мечтах.
Внезапно Трофим вскочил с места и кинулся к Антонине. Она не успела даже воздуха в грудь набрать, как он сгреб ее в объятия и прижал к себе так, что ей реально стало плохо. Когда железобетонная хватка Трофима несколько ослабла, Антонина, белая как мел, вдохнула спасительный воздух, словно вынырнула из-под воды.
– Ты с ума сошел? Чуть не задушил меня! – закашлялась она.
– Ты жива! – снова проговорил Трофим, словно и сам не веря, что это правда.
– Что ты заладили – «жива, жива»? А что, должна была быть мертва? Я вроде не собиралась умирать.
К ним осторожно приблизился Никита и внимательно посмотрел на Антонину.
– Да все с ней в порядке. А ты такую истерику устроил, – ткнул он в бок Трофима.
– Да что, в конце концов, происходит? – занервничала Тоня. – И почему ты в таком виде? – обратилась она к Никите.
– Так вот этот ирод избил меня! – покосился он на Трофима, правда, без особой злости. – Заявить бы на тебя в полицию, садюга!
– Заяви-заяви, – откликнулся Трофим, все еще смотря на Антонину, словно боялся, что она может исчезнуть.
– Вы же друзья? – полувопросительно-полуутвердительно спросила Антонина.
– Были друзьями до недавнего времени, – хмуро ответил Трофим. – Пока этот, с позволения сказать, друг не выкрал у меня флешку, не засунул ее в вещи ни в чем не повинной девушки и не отправил ее в другой город, тем самым якобы отвлекая от меня бандитов. То есть пуская их по ложному следу, за невинной и беззащитной женщиной, то есть за тобой. Поняла теперь? Нормально? А потом ему позвонили и сказали, что женщина, которая поселилась в твоем номере, в том, что он забронировал для тебя, найдена мертвой. После этого он мне все и рассказал, еще посмел добавить: прости, она все равно для тебя ничего не значила, у тебя таких еще много будет…