Сердце Рима
Шрифт:
– «Феникс» не возьмет всю твою команду. Человек пять от силы.
– Да, этот Созидатель так и сказал. Добавил, что за билет не рассчитаюсь, – фыркнул Ромен. – Подонок. Как ты ему веришь?
– Не верю.
– Но идешь?
– Иду. У меня выбора нет. А теперь по душам: кто направил?
Пришел черед Ромену молчать. Видимо, обдумывал все возможные варианты ответа и реакции на них.
– Пьер, – наконец, сказал он. – Он в курсе.
– Пьер?!
Ника легко представила, как в этот момент Алекс оскалился. Совсем как зверь, почуявший подвох.
– Он
– Я дал ему сканы журнала. Теперь он знает то же, что и мы… Кроме того, что это Атлантида в Бермудском треугольнике. Дерьмовая шутка, – Ромен тяжело вздохнул. – Он помог мне попасть сюда, чтоб не возникло лишних вопросов.
– А у кого они должны возникнуть?
Тишина.
– Черт, Ромен! В братстве крыса. Рита работала на них, теперь она мертва. Я должен знать!
– Хафнер. Во всяком случае, это с его подачи у меня забрали журнал «Голландца». Он что-то знает. Но откуда?
Ника вспомнила о бедняге Густасе, погибшем из-за скучного и безобидного увлечения старой легендой. Откуда знал он? Лорин узнала секрет, даже не понимая всей его глубины, написала об этом в дневниках. Один был сохранен Сафаром, другой же захоронен в монастыре. Казалось бы, тайна надежно спрятана, но это не так. Однажды покинув убежище, она больше не пожелала быть запертой. Из уст в уста, легендой, шепотом, ложью и правдой миф о «Голландце» распространялся. Через поколения, спустя столько веков литовский ученый узнал о тайне голландского мореплавателя и раскрыл ее.
Вероятно, мысли Алекса в тот момент были схожи с размышлениями Ники.
– Возможно, это случайность. Но если и так, он должен был поделиться информацией с братством, а не скрывать ее. И тогда напрашивается другой вывод.
– Ты скор на приговор, Эл. Я тебя не узнаю. Почти два года внедрения к тамплиерам, а теперь уже год в бегах. Такая жизнь кого угодно собьет с ног. Остановись. Отдышись. Сердце, которое вы ищете, никуда не пропадет. Дай братству взяться за это. Ты уже выгорел. Признай.
В ответ послышался тихий смех.
– Понравилась жизнь солдата? Нюхать порох, а не пыль, ночные погони вместо недель в заброшенных пещерах?
– Не начинай. Я приношу братству не меньше пользы. Может, я не строю из себя героя…
– И мои мертвецы обычно куда свежее твоих.
– Merdeux! [28] – рыкнул тот на французском и продолжил сквозь зубы. – Узнаю старого Алекса: играет мускулами на публику, спасает женщин из беды и получает всеобщую любовь с наградами. И плевать, сколько из-за него умирает людей!
28
Французское ругательство.
Ника не понимала, почему Ромен так сказал. Алекс, которого она знала, вовсе не был похож на напыщенного позера. Наоборот, слишком закрытый и скромный. Даже, можно сказать, нелюдимый.
– Ты не простил, что Эрика выбрала меня.
Тихо. Только слышно, как несколько раз дала осечку
– Она сама так решила, – голос Ромена звучал глуше. – Bigre! [29] Если бы она пошла со мной, то была бы жива. Но моя работа казалась ей скучной. Куда мне с мировыми древностями до великого Алекса?!
29
Французское ругательство.
– Нет, Ромен, дело не в твоей работе, а в том, что ты придурок.
Пауза. И вдруг они рассмеялись. Оба. С облегчением.
Ника выдохнула. Ей казалось, что вот-вот в ход пойдут кулаки.
Хлопнуло закрытое окно, и Ника стремглав бросилась по коридору назад в спальню. Юркнув под одеяло, она затаила дыхание. Из-за двери доносились тихие шаги, затем – скрип двери. Сердце бешено колотилось. Все услышанное снова и снова повторялось в ее памяти. Значит, Созидатели протянули щупальца в братство ассасинов? Ожидаемо, но для Алекса это сильный удар. Как и положено преданному солдату он до последнего верил, что его клан чист.
– Черт, – сквозь зубы зашипела Ника, вспомнив, зачем поднималась с кровати. С досадой обругав себя, снова выползла из-под одеяла…
Балтийское море было довольно мелким и слишком неудобным для незаметного размещения «Феникса». Поэтому Прометей оставил свою субмарину в Северном море, в Делфзейле, что в Нидерландах. Там у него был «надежный человек» в порту. Когда Сэб спросила, не связан ли этот «надежный человек» с незаконным оборотом наркотиков, в котором мелкие частные субмарины играют не последнюю роль, Прометей поинтересовался, не знает ли она другой адрес, где можно «припарковать лодку». После этого спор затих.
Так они попали в Литву, на самолете по поддельным паспортам, и теперь совершали путь назад. На этот раз с ними летел Ромен. Его байкерское войско осталось на земле. Ника сомневалась, что те отчаянные парни имели какое-то отношение к братству ассасинов. Вероятней всего, они просто помогали товарищу по клубу интересов. Безрассудно и отважно.
Ника держала мятный леденец за щекой. Ее всегда немного мутило в самолетах, хоть страха перед полетами она не испытывала. В этот же раз странная нервозность охватила ее сознание. Будто что-то крайне важное ускользало от внимания, растворялось в прошлом, стираясь из памяти. Что-то очень важное.
– Что-то случилось?
Сидящий рядом Алекс не отвлекался от смартфона, в котором читал предоставленные Роменом документы.
– Нет, все… в порядке. В полном порядке, – Ника сунула второй леденец за щеку. От вкуса ментола мутило.
– Ты четвертый раз за минуту бросаешь взгляд на изображение сигареты, – он пальцем указал на значок, предупреждающий о запрете на курение. – Вряд ли это «в порядке».
«Что плохого, если я расскажу?» – подумала Ника, хмуро косясь на него.
– Мне кажется, что нужно еще раз обратиться к Лорин.