Сердце Рима
Шрифт:
Лицо Густаса просветлело. Он энергично кивнул:
– О да! Я именно это и пытался донести до общественности! Расхождение в датах и времени вовсе не является признаком вымысла! Это всего лишь недопонимание из-за использования капитаном Деккеном собственных единиц времени, пространства… Самый точный способ шифровки – излагать мысли на языке, который известен только тебе самому!
Подхватывая воодушевленную речь, Прометей, чьи горящие глаза вполне могли бы убедить в увлечении обсуждаемой темой, добавил:
– И я слышал, вы сделали немалый
– Я сделал не шаг, а громадный скачок! – воскликнул тот.
Пронзительный свисток чайника всех заставил подскочить на месте. Густас как-то сразу заметно сник, будто одернутый строгим родителем ребенок, и, залив в заварник крутой кипяток, достал из подвесного шкафчика чашки с блюдцами из разных сервизов.
– Одну минуточку…сейчас я принесу записи.
Ссутулившись, он вышел из кухни, и его шаркающие шаги доносились из темного коридора.
– Ты это куда? – вопрос Прометея относился к Алексу, который плавно спустился с подоконника и бесшумно направился вслед за хозяином квартиры.
– Да так, руки хочу вымыть… – усмехнулся тот, удаляясь в сумрак загроможденного жилища.
– Странный этот мужик, – заметил Колин, беря на себя обязанности хозяина и ставя на стол чай.
– Вообще все ботаны странные. Ты вот, пока тебя к нам не затащили, тот еще чудила был, – заметила Сэб.
– Между прочим, это оскорбление!
Ника собиралась заметить, что ученый долго не возвращается, как вдруг за стеной послышался шум, на пол полетели какие-то тяжелые предметы.
Они вскочили все одновременно, и банально застряли среди табуреток, ножек стола, стопок книг и незакрывающихся дверей. Ника болезненно столкнулась с Сэб плечами в тесном проеме, им в спину ударил несущийся со всех ног Прометей. И вот они кубарем ввалились в комнату, которая, должно быть, служила хозяину и спальней, и кабинетом. Густас, опрокинутый на диван, подняв руки, с ужасом взирал на Алекса, в руках которого был нож.
– Ты что творишь?! – воскликнул Прометей.
– Он звонил им, – коротко ответил Алекс. – Нужно уходить.
– Куда? Мы еще не выяснили координаты!
– Сейчас здесь будут Созидатели. Можешь у них и узнать, – оскалился ассасин.
– Кому ты звонил? – рявкнул Прометей, обращаясь уже к Густасу, который сквозь перекошенные очки смотрел на нож и слабо шевелил губами. – Что сказал? Встань!
Тот медленно стал подниматься, и Колин рывком поставил ученого на ноги.
– Координаты, живо!
Ника смотрела на рассеянного бедолагу, на его трясущиеся руки, и сквозь злость на него за то, что вот-вот в квартиру могут ворваться Созидатели, испытывала неподдельную жалость к человеку, чья жизнь полетела кувырком.
– Вам не нужно нас бояться, – сказала она на русском.
Густас удивленно обернулся к ней, оторвавшись от сложенных папок. Его поколение еще прекрасно говорит на русском, это новое предпочитает забыть язык советских оккупантов.
– Мы –
– Но угрожаете мне именно вы, – подавленно ответил он, бросив взгляд на нож, который Алекс небрежно придерживал пальцами.
– Потому что те ребята не угрожают, а убивают, – сказала Ника на английском, чтобы ее товарищи понимали, о чем идет речь. – Они сказали, что мы придем?
Густас кивнул, продолжая рыться в своих папках.
– Они представились полицейскими.
– Это ложь, – презрительно сморщилась Сэб.
– Быстрее! – поторопил Прометей.
Густас вздрогнул и выронил папки, часть раскрылась, рассыпая по полу желтые от времени бумаги, газетные вырезки, фотографии.
Послышался звон разбитого на кухне стекла. В следующую секунду вдребезги разлетелась форточка за спиной Алекса, и на пол приземлился продолговатый предмет, из которого во все стороны повалил густой дым. Закрывая лицо рукавом, Алекс выбросил шашку со слезоточивым газом обратно в форточку. Ника зашипела, чувствуя, как горит кожа на лице, как печет ноздри и губы. Густас, кашляя и утирая льющиеся из красных глаз слезы, протянул Прометею стопку бумаг:
– Это здесь, всё, что я…
Он замолчал, будто его прервал звон лопнувшего стекла. Шарахнувшаяся в сторону Сэб оглянулась на стену, в которой появилось углубление. Густас рухнул на пол, сжавшись, ловя ртом воздух, не в силах даже закричать. По видавшей виды рубашке расползалось кровавое пятно. Ника машинально присела, пытаясь как-то помочь тяжелораненному, но в этот момент в окно снова выстрелили, и на этот раз по касательной угодили в ногу Прометею. Он вскрикнул, зажимая незначительное ранение.
Алекс прижался к стене и чуть выглянул в окно из-за занавески.
– В доме напротив. Третий этаж.
– Тепловизоры, – прошипел Прометей, перематывая ногу подобранным в свалке на полу галстуком.
Ника с сожалением смотрела на Густаса, который едва дышал, его затуманенный болью взгляд был устремлен в дальний пыльный угол.
– Уходим, пока нас не выкурили, – Сэб, доставая пистолет из спрятанной под кофтой кобуры, прокралась к двери. Прислушалась, чертыхнулась и вернулась в комнату. – Они уже там. Думаю, на пролет выше и ниже. Ждут, твари.
– До дома напротив метров тридцать, – Алекс снова выглянул в окно на одну секунду. – Сэб?..
Она утвердительно кивнула:
– Если дергаться не будет – без проблем. Но он же не идиот, чтобы сидеть на виду.
– Значит, нужно ему бросить приманку, – усмехнулся тот.
Ника не понимала, о чем они говорят, и тут, когда Сэб начала с сомнением качать головой, ужаснулась собственной догадке. А Колин подтвердил ее худшие опасения.
– Ты у нас будешь приманкой?
– Больше некому. Ты неуклюжий, он, – Алекс кивнул на Прометея, – теперь не попрыгунчик, ну а Сэб лучший стрелок по неподвижным мишеням.