Сердце смертного
Шрифт:
— Ты не можешь сделать это! — я говорю ему.
— Ты можешь отдать жизнь за свою страну, но я не могу отдать свою жизнь за твою?
— Вес твоей жизни, измеряемый веками, а не годами, сильно отличается от моей.
Он отворачивается от меня.
— Я узнал, что качество жизни не определяется ее долголетием. И я бы сказал, что твоя жизнь дороже моей. По крайней мере, для меня. Кроме того, мир меняется. Эпоха богов подходит к концу. Подобно тому, как крупные царства поглощают малые, так и мы, боги, ассимилируемся Единым Богом.
Будто запоздалая мысль пришла ему в голову, он поворачивается и исподлобья смотрит на меня:
— Ты так плохо думаешь о моих военных навыках? Уверена, что мы потерпим неудачу?
— Нет! Но единственная причина, по которой ты и хеллекины будeтe участвовать — спасти других от верной смерти. Характер миссии не меняется — это, скорее всего, поездка в один конец. Единственное, что меняется, ты едешь. Не уверена, что смогу вынести, если ты не вернешься.
Чувствую себя немного глупо, мы ведь не говорили о совместном будущем. Ну, не считая предложения присоединиться к нему в Подземном мире.
Eсли он уйдет, я останусь совершенно одна; без Мортейна, готового поддержать меня своей силой и мужеством, как когда я была ребенком. Потому что бог безоговорочно вступает в бренный мир.
Но я напоминаю себе: это его выбор, так же как выбор стрелять — мой, и поэтому молчу.
— Что ты будешь делать? — он спрашивает. — После. — Он не добавляет после его смерти, но слова тяжело оседают в ночном воздухе.
Я размышляю. Что я буду делать? Я не задумывалась ни о чем, кроме нашей цели. Ответ приходит ко мне, неожиданный и удивительный:
— Вернусь в монастырь. — Втягиваю его руку в свою и крепко сжимаю ее. — Я вернусь в монастырь и расскажу остальным об их отце, о том, каким человеком и богом он был.
Мой отклик удивляет его. После минутного молчания он улыбается, улыбка — белая и ослепительная — разрывает душу.
— А потом?
— А потом? Я не знаю.
Он смотрит на наши переплетенные руки.
— Я буду ждать тебя. Прежде чем перейти к тому, что следует дальше, я буду ждать тебя в царстве смерти, чтобы мы могли путешествовать туда вместе.
Oт неожиданности его подарка y меня загораются глаза, но я яростно отказываюсь:
— Нет. Я не хочу, чтобы ты страдал дольше, чем должен. Ты уже застрял там на целую вечность.
Он улыбается:
— Я не буду страдать. — Он протягивает руку и кладет ладонь на мою грудь — на мое сердце. — Ты всегда будешь открыта для меня. Твоими глазами я буду наблюдать, как растут мои дочери. Чувствовать, как жизнь течет по твоим венам. Купаться в любви, которая наполняет твое сердце. Это пройдет, как мгновение.
Он притягивает меня в свои руки, время для разговоров окончилось. Находит губами мои губы, мягко прижимает их ко рту. Наш поцелуй ст'oит тысячи поцелуев, которых у нас никогда не было.
ГЛАВА 54
НА
Мои глаза сразу выхватывают Бальтазаара. Он одет в черную кожу и кольчугу. Щеки покрыты темной щетиной, что отчасти маскирует его потустороннюю бледность.
Пятьдесят всадников Смерти добровольно вызвались для этой миссии, в том числе и те, кого я знаю: Бегард, Малестройт, Соваж и Мизерере, который последним взбирается по стене. Я пытаюсь убедить себя, что их присутствие не имеет ничего общего с тем, что они знают меня и чувствуют ко мне симпатию. Хeллeкины десятки раз твердили, что им нет дела до смертных; цель их — искупление. Половина будет сопровождать меня. Другая половина, во главе с Мизерерe, будет совершать набеги на фургоны со снабжением французов — диверсия, на которую они нацелились.
Они не вернутся. Их единственная роль — предоставить нам путь к спасению, чтобы мы вернулись от королевской палатки к задним воротам, а также обеспечить безопасность городских стен.
Чудище отобрал четырех угольщиков, которые сопровождают нас. Назначение этих четверых — найти доступ к орудиям и использовать их против врага, выиграть нам время.
Ардвиннитки тоже присоединились к нам. Они предложили своих лучниц для прикрытия, когда в нем возникнет необходимость. Поскольку они лучшие лучницы на земле, мы с радостью принимаем их помощь.
Маршал Рье обеспечил самых быстрых и умелых лошадей, каких только можно отыскать в городе. Но меня удивляет Аева: она спешивается и подводит ко мне свою лошадь.
— Вот, — щедро предлагает она. — Поезжай на ней.
Нахожу, что это очень мило с ее стороны — а она редко бывает милой! — но вежливо отказываюсь:
— Я собираюсь ехать на Фортуне, она была со мной с самого начала моего путешествия.
— Мое предложение ничуть не умаляет достоинств Фортуны, это прекрасная лошадь. Но моя лошадь обучена aрдвинниткaми для сражений и обладает навыками, которых нет даже у благородной Фортуны.
Я заинтригована: — Какими навыками?
— Если ты свистнешь вот так, — она кладет два пальца в рот и отпускает пронзительную трель, — она прискачет к тебе. А если прижмешь ее коленями и дернешь поводьями вот так, — демонстрирует Аева, — она споткнется и притворится, что падает, застигнув врага врасплох. — Аева продолжает показывать не меньше полдюжины трюков, которыми владеет лошадь. В итоге я понимаю, что не могу отказаться от ее предложения. Слишком многое зависит от успеха этой миссии.