Сердце старого Города
Шрифт:
— Я… я поговорю с Алеэлем. Попрошу… для себя.
— Алеэль — зачинщик?
— Всегда, — со вздохом произнесла Сили.
— Это темная кровь, — улыбнулся Эндемион.
— В нас во всех она есть, — пожала плечами Сили. А Эндемион посмотрел на чудное детское личико, обрамленное белым золотом волос. Здесь, в тени, у Энеда волосы горят золотом, а на свету… На свету они станут иссиня-черным, как у Алеэля, а у Сили и Альмира останутся золотыми…
— Да… у всех… — Эндемион ласково посмотрел на дочь. — Скажи, мама уже вернулась?
— Ой, папуля…, я забыла! Она велела
— Хорошо. Беги… А мне пора, нельзя заставлять Рею ждать! — Эндемион подмигнул дочери, она, сделав идеальный реверанс, забавно сочетавшийся с ее костюмом, убежала к братьям.
Эндемион восстановил кусок поломанного деревянного кружева.
Глава Пятая. В поисках камня.
Эль удобно расположился в чудесном искусственном пространстве. Что-то вроде гамака, протянутого между межмирьем и Миром Младших. Ну чему его могли научить бесполезные классы? Он знает больше любого профессора, как пить дать! Вот Сиг — бестолочь, но учёный. Эль помнил, как старший брат хорохорился своим дипломом об окончании высшей ступени… А сам… Ну дурак-дураком! Даром, что дракон.
Эль тяжело вздохнул, засыпая в кубок припасенные кубики, капелька магии и кубики стали чудесным освежающим напитком. Даже за водой ходить не надо, что очень радовало в свете теперешней географии.
Мир Младших откровенно пугал. Страшно и грязно. Все какие-то смурные, вонючие и злые. О магии слыхом не слыхивали. Эль к такому не привык. Чары были неотъемлемой частью его жизни, он не представлял, как это — жить без чар. Это все равно, что не дышать.
Впрочем, здесь Эль лукавил. Мальчишка хорошо понимал, что он особенный, таких как он, считай, больше нет. Ну ладно, пусть есть еще Кира, и все-таки сестрица ему явно уступала. Так, по крайней мере он считал. Конечно, есть Анна, но Анна… Да что Анна, Анна далеко, в славной Тирии, к тому же Анна девчонка…
И все же Эля коробило, что Анна умела то, чего он никак не мог. Арианна, дочь императора Тирии, немыслимым образом сочетала в себе и необыкновенный дар к чарам и… могущественнейшего дракона. Вот как девчонке так повезло? Да и на что ей ТАКАЯ сила? Впрочем, многие задавались этим вопросом: мама — с тревогой, а император — с тщеславным самолюбованием. Его дочь и наследница превзошла всех…
Эль фыркнул — может, и не всех! Устроить бы состязание между ним, Кирой и Анной… Эль отпил глоток, — он бы выиграл! Он так умен и хитер, что легко оставит с носом даже Древнего, что ему пара девчонок?!
Эля откровенно веселили попытки Сига его поймать. Сиг — посредственность, каждый шаг наперед известен. Сквозь мерцающую мембрану Эль видел, как братец мечется в поисках. Он обхохатывался на все уговоры и угрозы, и все слова Сига об огромной опасности, грозящей непослушному брату, виделись Элю плодом слабости и бессилия в поисках. Правда, один раз Сиг едва его не достал, но быстро отчаялся и бросил предприятие. Эль тогда облегченно выдохнул.
Теперь Сиг наверняка ходит по сестрам и просит о помощи. А сестры, сестры всегда на стороне младших, так уж устроены нежные девичьи сердца… Селена не выдаст,
Вот так неуч Эль все продумал и просчитал!
Только одного юный принц сразу трех царств никак не мог понят — где камень. Каждый день Эль рассылал сотню поисковиков, и они упорно приводили к глупой сиротке, невесть что забывшей в этих краях. Девица так некстати разгуливала по окрестностям, изображая из себя охотницу. Впрочем, чужие игры — чужое дело. Мало ли во что кому играть нравится? Чем еще здесь заниматься? От скуки и в охотницу играть начнешь, Эль как-то думал составить девчонке компанию, но его тонкую сеть что-то дернуло, и он отвлекся на основное занятие — поиски камня. Игры с дремучей сироткой он оставил на следующие жизни.
Глава пятая. Зачарованный край. Новая встреча.
В следующие дни Солео честно работала на поле, едва не падая от усталости и голода на недавно проклюнувшиеся ростки. В голове крутились мысли о тщете трудов. Не успеют нежные побеги вырасти и дать урожай — земли здесь северные, холод придет раньше, чем завяжутся плоды.
За отчаянный труд, к огромному изумлению Солео, порция не стала гуще или больше. А на вопрос о причине, надзирательница и вовсе пообещала не кормить, если Солео не будет работать усердней.
Хуже всего было по ночам. Голод не давал уснуть, он мучительным спазмом сводил нутро, отупляя мысли. И даже корешки Волчонки не помогали.
В один из дней охранник с глумливой ухмылкой шлепнул Солео. И девушка не сдержалась, ударив обидчика. В ответ охранник залепил оплеуху, разбив при этом нос. После чего брезгливо сплюнул, заметив, что Солео и без того красотою не блещет, а с таким неласковым нравом и вовсе рискует остаться не у дел. Лежа на холодной траве, Солео корила себя: что ей стоило просто улыбнуться? И всякий раз при мысли об этом передергивало.
Утром выпал туман. Солео легко ускользнула из лагеря. Отчаяние и голод побороли страх. В лесу, в проклятом лесу, есть ягоды или корни, а было бы солнце, можно было и ящериц наловить. Но сегодня и жуки сойдут. Вчера она съела червяка, найденного при прополке. Червяк показался удивительно вкусным, вкуснее корешков. Теперь старалась не вспоминать.
В тумане Солео едва различала дорогу. И потому с ужасом осознала, что спотыкается о камни мертвого города. Зло браня себя, девушка повернула обратно, чувствуя, что дрожит и цепенеет от страха. Но чем больше пыталась вернуться назад, тем сильнее отдалялась от леса.
Мерещились шорохи, а туман не рассеивался. Байки о призраках, часто и щедро рассказываемые в приюте, живо воскресли в памяти. Липкий пот зазмеился капельками по спине…
Не разбирая дороги, Солео побежала обратно к лесу. Но шепот становился все отчетливей и жутче. «Сейчас же день! Разве призраки живут под светом солнца?!», — пронеслось в голове. В камнях почудились движущиеся тени. Одна стала отчетливей — Солео шарахнулась от призрачной руки, протянутой к груди. Сиреневая волна стала последним, что мелькнуло в тухнущем сознании.