Сердце старого Города
Шрифт:
Очнувшись, Солео застонала — открыть глаза было мучительно больно.
— Странное место вы выбрали для поселения, — под бархатным и тихим голосом надежда Солео, что это младший из братьев-нелюдей, растворилась. Но бояться сил уже не было. Голос продолжил:
— Эти камни прокляты. У нас в народе их всегда чурались. Еще б… Столько неупокоенных душ, столько насильственных и страшных смертей. Зачем ты все время приходишь сюда?
Солео пожала плечами. Что она могла сказать? Девушка, наконец, открыла глаза. Вечерело. А из лагеря она уходила на рассвете. Солео попробовала встать, однако тело не слушалось, и вовсе не из-за чар. Голод и бессонница
— Кто это сделал? — спросил нелюдь, осторожно касаясь разбитой губы и все еще припухшего носа.
Солео промолчала, смущенно отводя глаза.
— Ясно, — продолжил нелюдь. — Ничего не меняется… Только народы приходят и уходят. Зачем вы пришли на проклятые земли?
Солео чувствовала, что сознание теряется в волнах прибоя от головокружения. Не зная зачем, она ответила:
— Умирать, — горечь правдивости слова накрыла с головой. Они и правда пришли сюда умирать. Пойманный кролик или два не спасут лагерь от холодной и голодной зимы. Но год был неурожайным, и он не первый. Настоятельница просто дала им шанс. В городе мог начаться голод — едва ли арестантов будут кормить.
Нелюдь ничего не ответил, он осторожно приподнял ей голову. От прикосновения девушка вздрогнула и сжалась. Не обращая на это внимания, к губам поднесли металлическую плошку — Солео вдохнула аромат пряного бульона. Она с жадностью вцепилась в край, выпивая за глоток все содержимое. И тут же провалилась в сон.
Очнулась Солео только на рассвете. Нелюдь по-прежнему был рядом:
— Солео, эти места прокляты. Они не принадлежат миру живых. Даже нам с братом находиться здесь опасно. В покинутом доме заводится нечисть. Вам надо уходить. Вам всем.
— Нам некуда идти, — едва слышно отозвалась Солео.
— Мир велик, очень велик.
— И где в нем нужны мы?
— Где угодно! Здесь вы не выживете.
Солео безразлично пожала плечами.
— Я принес тебе хлеба и другой еды, — продолжил собеседник. — Только не ешь все сразу. Это может убить не хуже голода. Еще там оружие и немного денег. — Он пристально посмотрел на замершую девушку. — Теперь уходи.
Солео впервые посмотрела на нелюдя открыто. Неожиданная мысль смутила и удивила: нелюдь был изумительно красив. «Разве он не похож на посланцев небес с фресок собора?». Она смущенно отвела глаза и взгляд упал на собственные руки, с черными от грязи ногтями, мозолями, шершавой и грубой кожей, с непроходящими даже летом цыпками от холодной воды и нехватки полезных веществ.
— Почему ты помогаешь мне? — спросила Солео.
— Некогда я был хозяином этих земель, — усмехнулся нелюдь. Ледяная рука страха поползла по спине. Но нелюдь отвлекся на собственные сборы, чем успокоил Солео — духам и призракам нет нужды собираться.
Солео нерешительно взглянула на богато расшитую сумку и замерла как в трансе — где она видела этого крылатого льва?
— Бери и уходи. — Повторил нелюдь уже твердо.
Девушка неуверенно потянула сумку за ремень, понимая, что не в силах оторвать от земли. Но вдруг стало легче, показалось, сумка ничего не весит. Не произнеся ни слова, Солео ушла, оставив нелюдя одного.
Она побрела в лагерь, надо было найти Волчонку.
Подходя к месту поселения, Солео удивленно услышала только стрёкот цикад и шелест ветра в траве. В лагере было непривычно тихо. Проходя мимо абсолютно пустых лачуг, Солео онемела от жути. Казалось, недавно построенные лачуги стоят здесь не первый год.
Пересиливая себя, Солео начала звать цыганку.
Солео облазила все любимые места Волчонки, но цыганки нигде не было. И когда девушка отчаялась найти, цыганка сама бросилась под ноги, напугав до крика.
— Вот ты где!?Я обыскалась! Пойдем. Надо уходить. — Солео потянула девочку за руку в противоположную от леса сторону. Но Волчонка буквально вцепилась пальцами ног в землю.
— Волчонка, здесь нельзя оставаться! У меня есть еда и деньги. Мы сможем выбраться! Сможем жить!
Волчонка неожиданно осмысленно помотала головой.
— Идем! — Не помогла даже сила. Цыганка оказалась неподъемной.
— Тебе что, медом здесь намазано?! — топнула в сердцах Солео. — Ну и оставайся одна!
Солео развернулась и пошла прочь, надеясь так образумить цыганку, но Волчонка побежала в противоположную сторону, к лесу и руинам, быстро теряясь из вида в высокой траве. Солео кинулась вслед за ребенком.
Глава Пятая. Зачарованный Край. Ночь в лесу
Поначалу Солео отчаянно звала Волчонку, то уговаривая, то бранясь. Но сумерки сменила ночь. Полная луна заливала лес тонким прозрачным светом, рождая фантом отражения. Казалось предметы потеряли вес и стали бестелесными, нечеткими копиями себя. Солео кралась между деревьев, отчаянно пытаясь понять, где безопасней: в чернильной, расплывчатой тени или в неверном белесом свете.
Не давая себе отчета, Солео шептала все знакомые молитвы, за жизнь в приюте их оказалось немало. Едва произносимые слова придавали храбрость сделать следующий шаг, но вскрик филина или шорох листвы заставлял сжаться, суеверно вспоминая, что против оборотней помогает серебро… А еще в приюте говорили, что если надеть вещи задом наперед, то леший тебя не тронет. Цепенея от страха, вязкого и тягучего, как патока, Солео вывернула передник наизнанку, на большее мужества не хватило.
Все сказки о волколаках и оборотнях всплыли в памяти, а происшествия последних дней не оставляли шанса усомниться в правдивости ночных кошмаров. Больше всего на свете Солео хотела оказаться в келье приюта, забраться с ногами на кровать и с замиранием сердца слушать страшилку, то и дело прячась под тонкое одеялко. Но, с ледяным осознанием действительности, девушка чувствовала себя не слушателем, а героем этой самой страшилки: в каждой неверной тени чудилась раскрытая волчья пасть или костлявая рука. Сказать даже слово вслух было невозможно жутко. Спазм свел горло.
Злая мысль, что маленькая мерзавка, Волчонка, похоже, и правда, дитя Сатаны, раз не боится разгуливать по лесу ночью одна, не раз уже наведывалась в голову. Вот как ее здесь искать?
Солео ушла бы из леса, но образ, заставлявший девушку не прекращать поиски, был сильнее. Она очень отчетливо, взаправду вспомнила тот далекий-предалекий день, когда, будучи еще девочкой, потерялась в лесу. Вспомнила жуткий страх и беспомощность, как цепенела душа, а Солео стояла и ревела, бесконечно натирая маленькими, крепко сжатыми кулачками глаза. И звала, и звала. Сколько она так плакала, пока ее не нашли охотники? Солео не могла ответить, тогда ее детский разум ощущал время вечностью. А что, если Волчонка сейчас так же сидит и трет кулаками глаза? Волчонка не плачет в голос, она будет только тихо поскуливать. Солео должна найти её — как бы страшно не было самой, Волчонке во сто крат хуже.