Сердце Сумерек
Шрифт:
— Я сказал ему то же самое, — поддержал Тан, и так я поняла, что уже несколько минут рассуждаю вслух. — Не знаю, кто это сделал, но у него точно не в порядке с головой. И если уж на то пошло, я бы никогда не стал так подставляться ради того, что не принесет лично мне никакой выгоды.
— Ты-то известная корыстолюбивая сволочь, — ужалил его Крылатка. — Вот только даже мне очевидно, что Данаани мешала тебе, как кость в горле. Если бы она рассказала о вашем маленьком заговоре Темнейшему, то…
Он нарочно не закончил, но продолжение фразы и смысл реплики были
— Может быть вы немного помолчите и дадите мне осмотреться?
Повторять, к счастью, не пришлось.
Итак, Машка, принцессой ты уже была, проклятьем — тоже, банкой для аватара бога — ну, пришлось. Теперь самое время поиграть в детектива. Глупо, но на ум постоянно лез Бенедикт Кэмбербетч в образе Шерлока из одноименного сериала. Эх, мне бы его знаменитую шляпу — наверняка бы дело продвигалось куда быстрее. Но имеем то, что не имеем, так что будем импровизировать.
Для начала — хорошенько повертеться, походить и заглянуть в каждый закоулок. Благо рогалик приказал своим таранам окружить «место преступления» и здесь не успели наследить. Ну, надо же, Шерлок точно бы мной гордился!
На самом деле, осмотр нее дал мне ничего нового. Грязи нет, чтобы поискать следы, везде чисто — аж блестит (потому что я следила, чтобы слуги не отлынивали от работы), и о такой вещи, как снять отпечатки» можно только повздыхать. Да и не умею я, даже если бы было чем.
— Куда ведет этот коридор? — спросила я, кивая в противоположную сторону. Из одного пришли мы, и там не было ни единой жилой комнаты.
— Там кладовые, — ответил Граз’зт. — Ничего интересного.
— И тупик? — уточнила я.
— Выход на лестницу, которая ведет на крышу. Ни единой двери, если ты об этом.
— У кого ключи от кладовых?
— У моего кастеляна.
— Пусть придет. И захватит ключи.
Рогалик отошел, чтобы отдать соответствующие распоряжения, а я двинулась в сторону окаменевшей принцессы. Вот так, есть в мире справедливость, раз эта поганка окаменела вместе с моей короной. Пусть носит ее столько, сколько потребуется, чтобы пропала охота делать другим гадости.
«И не такая уж ты красавица», — мысленно сказала я в спокойные каменные глаза, протискиваясь между Данаани и стеной.
Так, места здесь достаточно даже для взрослого мужчины. Если предположить, что принцесса встречалась здесь со своим убийцей — назовем это так, хоть формально она не то, чтобы мертва — то здесь мог поместить кто угодно. Даже Хадалис с его плечами размера «не войдешь в двери».
— Как ее вообще можно превратить в камень? — шепотом спросила я Тана. — В смысле, есть какие-то специальные заклинания или, там, артефакты?
— Маа’шалин, если бы кто-то знал о таком, все было бы куда проще. Строго говоря, — он окинул меня взглядом, — твоя забытая аркана легко могла сотворить такое.
— Но я этого не делала.
— Никто не обвиняет тебя, просто говорю, что больше такие вещи никому не под силу.
— Напомнишь
Терпеть не могу, когда очевидные вещи пытаются назвать «невозможными». У Рогалика вторая жена превратилась в статую, но, конечно же, это все из разряда фантастики. Даже мне, пришлой девчонке, видится здесь явное несоответствие.
— Она что-то держала в руках. — Я указала на правую руку Данаани: ее пальцы были сложены, как будто принцесса принесла с собой какой-то тонкий предмет — палочку или свиток, например. Но сейчас этого предмета нет.
Хадалис подвинулся ближе, проследил за моим пальцем и согласно кивнул.
— И тот, кто превратил ее в камень, забрал это, — присоединился к нашей компании Тан. — Знать бы, что это такое…
— Думаю, наш убийца не стал бы подставляться и оставлять на виду доказательства своего преступления. Возможно, но только возможно! — я вскинула палец, — Данаани выманили сюда под предлогом обменять что-то на тот предмет, что она принесла с собой.
— Она… то есть ты… — Тан мотнул головой и начал снова. — Ты здесь никого не знала, и никто не знал, что ты — это Данаани. Я пытаюсь сказать, что кому, как ни тебе, знать, кто мог хотеть с ней встретиться.
— Я этого точно не знаю. Но если уж рассматривать возможные кандидатуры, то это может быть кто угодно, кому не по душе новая жена Граз’зта. Или кому позарез нужно сделать так, чтобы от союза крэсов и селунэ не осталось камня на камне.
— И то, и другое, выгодно тебе, — снова принялся за свое Хадалис, поглядывая на Тана с нескрываемым недоверием. Надеюсь, он не собирается шпынять его только потому, что рогатый брат Граз’зта оказался более одаренным учителем и его уроки владения кинжалом больше пришлись мне по душе? — Тем более не заметно, чтобы ты так уж убивался из-за случившегося, хоть еще пару дней назад уверял, что влюблен в нее.
— Перед тобой мне не в чем оправдываться, — безразлично пожал плечами тот. Слава богу, он не поддается на провокации, а то я понятия не имею, как их разнимать, если вцепятся друг в друга.
К счастью, вскоре вернулся Граз’зт. Кастелян — сухонькая сгорбленная крэсска с седым пучком волос на затылке и в простом черном платье — семенила за ним следом. А ведь я ее помню! Мне даже захотелось по лбу себя треснуть за вездесущую растерянность. Садара, кажется, если ничего не путаю. Она была очень дружелюбной, и сама вызвалась показать мне замок. Правда, в это крыло мы так и не дошли.
Массивная связка ключей болталась у ее пояса, и женщина то и дело как бы невзначай, поглаживала их рукой, проверяя, на месте ли. Явно выработанная годами привычка. Вряд ли крээска не заметила бы пропажу ключей. Но ведь она тоже когда-то ложится спать? Тем более все указывало на то, что произошедшее случилось именно ночью.
— Где ты была минувшей ночью, Сад’дара? — спросил Граз’зт, взглядом указывая мне, чтобы встала рядом. Я потихоньку призмеилась к нему, встав чуть позади, чтобы не слишком привлекать внимание.