Сердце убийцы
Шрифт:
Глава 27
Сегодня, когда Греттен опять принесла таблетки и сняла с его рта пластырь, Арчи успевает произнести:
— Я сам их проглочу.
Похитительница откладывает воронку на поддон. Пленник открывает рот и высовывает язык, как послушный пациент. Лоуэлл кладет на язык таблетку и подносит к его запекшимся губам стакан с водой. За все это время она впервые дает ему пить, и детектив с благодарностью ощущает свежесть воды во рту и горле. Греттен заглядывает ему под язык, убеждаясь, что таблетка
— Сколько времени я здесь? — спрашивает Арчи после завершения «приема лекарств».
— Не важно.
Слышно жужжание. Поначалу ему кажется, что шумит у него в голове, но потом вспоминает — такой звук издают мухи. Труп на полу продолжает разлагаться. На минуту Шеридан опять становится копом и спрашивает Греттен:
— А где тот, второй, который затаскивал меня в машину? Тоже убила?
Лоуэлл изумленно поднимает брови.
— Милый, ты бредишь, как буйнопомешанный!
— Он был тут, — произносит Арчи сквозь туман, застилающий разум. — Я помню.
— Здесь только мы двое! — раздраженно выговаривает Греттен.
Но пленник не собирается умолкать. Надо выудить из нее как можно больше информации. Он окидывает взглядом глухие стены, выложенные белым больничным кафелем, медицинское оборудование.
— Где мы?
Греттен пропускает вопрос мимо ушей.
— Ты подумал над моей просьбой?
— Какой просьбой? — Арчи понятия не имеет, о чем речь.
— Выбрать, что мы пошлем им. — В ее голосе опять сквозит раздражение. — Они же беспокоятся о тебе, милый! — Психопатка легонько проводит пальцами по его руке от плеча до запястья, притянутого к кровати кожаным ремнем с мягкой подбивкой. — Ты ведь наверняка правша, не так ли?
Шеридан должен соображать быстро, пока таблетки не начали дурманить рассудок.
— Это еще зачем? Не припомню, чтобы ты когда-нибудь разрезала свои жертвы на сувениры. — Тут его осеняет. Всех остальных она убивала в течение трех суток со дня похищения. — Значит, прошло четыре дня. — Детектив произнес это вслух. — Все думают, меня уже нет в живых. А ты хочешь, чтобы они убедились в обратном.
— Разрешаю тебе самому сделать выбор. Но только прямо сейчас!
В душе Шеридана зарождается паника, но усилием воли он внушает себе, что не должен принимать ее условия. Иначе станет соучастником этого психоза.
— Не буду.
— Я вырезала десятки селезенок, — шепчет Греттен. — Но все post mortem. [6] Как думаешь, ты сможешь лежать спокойно?
Как детектив ни сопротивляется воздействию наркотика, ему все труднее управлять своими мыслями.
6
После смерти (лат.).
— Греттен, не делай этого.
— Конечно, дать однозначный
Он не в силах остановить ее. Шеридан знает, что уговаривать Лоуэлл бесполезно. Можно лишь попытаться вымолить у нее пощаду для близких ему людей.
— Кому ты собираешься отправить мою селезенку? — спрашивает он Греттен.
— Вообще-то я думала о Дебби.
Арчи невольно вздрагивает, представив себе лицо жены.
— Лучше пошли ее Генри, — просит он. — Пожалуйста, Греттен, отправь ее Генри Соболу!
Убийца на секунду перестает готовить инструменты и улыбается.
— Если будешь хорошо себя вести, подумаю.
— Я буду хорошо себя вести. Сделаю все, что ты скажешь.
— Трудность заключается в том, что сукцинилхолин парализует твою диафрагму. — Греттен держит в руке конец гибкой пластиковой трубки, которая подсоединена к аппарату, установленному за ее спиной. — Поэтому для начала я сделаю тебе интубацию.
Не давая Шеридану времени опомниться, она уверенно всовывает ему в рот узкую стальную пластину, прижимает ею язык и пропихивает в горло конец трубки. Она слишком толстая, не пролезает, Арчи мучительно давится и не пускает ее внутрь.
— Глотай! — приказывает Греттен и намертво прижимает его голову к изголовью, с силой надавив на лоб.
Шеридан чувствует, как напрягся каждый мускул, сопротивляясь вторжению чужеродного предмета. Психопатка наклоняется очень близко к его лицу, не убирая руки со лба, и повторяет вкрадчивым голосом:
— Глотай, тебе говорят! Иначе хуже будет.
Закрыв глаза, он изо всех сил старается не давиться, с трудом делает глотательное движение, и трубка проскальзывает вглубь. Воздух заполняет легкие, производя успокаивающий эффект. Дыхание выравнивается, сердцебиение замедляется. Пленник открывает глаза и следит, как Греттен впрыскивает содержимое шприца в пластиковый контейнер капельницы и регулирует подачу жидкости.
Его вдруг охватывает непонятное безразличие. Такую же равнодушную отчужденность Арчи наблюдал на лицах заключенных в камерах смертников. Безысходность лишает сопротивление всякого смысла. Тело постепенно теряет чувствительность, превращаясь в массу недвижной плоти. Шеридан пытается пошевелить пальцами, покачать головой, подвигать плечами, но мышцы не слушаются. Он чувствует облегчение. На протяжении своей короткой карьеры детектив отдавал все силы на борьбу с беззаконием, насилием, хаосом. А теперь мог просто махнуть на все рукой.