Сердце в подарок
Шрифт:
Книга падает на пол, а я цепляюсь за стол обеими руками, чтобы не упасть вслед за ней, кусая губы, и сдерживая набежавшие слёзы.
«А теперь ты прочно связана с человеком, который ненавидит тебя. И всегда ненавидел…»
Меня захлестывает ледяная волна и тянет на дно в беспросветную тьму. Боги! Как же больно!
— Как… Часто… Вы… Давали… Приворотное… Лэд Тьер?.. — я выталкиваю слова с трудом. Язык не слушается, а голос звучит глухо словно из-под воды.
— К-каждый месяц…
— Даже… Во
— Д-да… Я подливал его в вино. Последний раз, перед твоим приездом.
— Ясно…
Теперь мне ясно. Годы он поил рыжего этой дрянью. Я скребу столешницу ногтями, пытаясь справиться с отчаянием. Всё кончено, Мири! Надежды нет.
— Миранда, что происходит? Что ты прочитала?
На мои плечи ложатся чужие горячие руки и это прикосновение обжигает, выдёргивает за шиворот из темноты.
Довольно! Минута жалости к себе закончилась. Хватит думать, нужно делать то, за чем я приехала.
— Ничего важного, лэд Тьер. — Небрежно передергиваю плечами, сбрасывая его пальцы. Затем склоняюсь за книгой, поднимаю её, прижимаю к груди, отворачиваясь к камину.
Без четверти семь… Считанные минуты до очередного сеанса.
— Мири?
— Всё хорошо, лэд Тьер. Скажите Эдварду, что я буду в бордовой гостиной в семь. Как обычно.
— Хорошо, девочка моя, — мужчина за моей спиной грустно вздыхает и добавляет: — Мне так жаль…
— И мне… — отвечаю эхом.
— А может…
— Нет. — Медленно сажусь на стул, не отрывая взгляд от часов.
На моих глазах секунды тают в вечности, уводя за собою минуты, а те — часы и годы. Годы, когда я хранила безумную мечту, скрывая её даже от самой себя. Боги!
— Мне не нужны фальшивые чувства, — выговариваю скрипуче, когда секундная стрелка проходит три оборота. — Я избавлю вашего сына от проклятия, а вы избавите меня от помолвки.
Тьер-старший ничего не отвечает, вздыхает скорбно и уходит. Я слышу его тяжёлую поступь, но не поворачиваю головы.
Откладываю ненужную более книгу в сторону и прячу заледеневшие пальцы в карманы платья, с удивлением нащупывая металлическое плетение в одном из них.
Цепочка Клары! Я про неё совсем забыла!
Часы над камином пробивают семь раз и металлический звон неприятно режет слух, когда я встаю механической куклой.
Пора…
***
Сунув цепочку обратно в карман, спускаюсь в бордовую гостиную — с первого вечера её отдали под наши сеансы. Поколебавшись на пороге мгновение, открываю дверь и вхожу, высоко подняв подбородок.
Эдвард стоит у окна, спиной ко мне. Услышав скрип, оборачивается и впивается острым взглядом. И так много всего в этих глазах, что я вспыхиваю, неловко приседая в реверансе.
Это просто приворотное зелье, Мири, обман.
В камине трепещет пламя и его жаркие языки шутовской пляской разгоняют интимный полумрак, оседают тёплыми оранжевыми бликами на зыбких силуэтах мебели и тёмной фигуре человека в кресле.
Приглушённый свет из коридора за моей спиной позволяет разглядеть его склоненную голову и тёмное покрывало волос, спадающее на широкую грудь. Узкие пряди скользят тонкими змеями по серому бархату камзола, обвивают плечи, расползаются по подлокотникам.
При моём появлении мужчина не издаёт ни звука, не меняет позу. Словно и не человек это вовсе, а призрачное изваяние… статуя.
— Кхм, добрый вечер, лэды, — покашливаю многозначительно, привлекая внимание.
Эдвард скупо кивает в ответ и… остается на месте, всё так же прожигая взглядом. Незнакомец же никак не реагирует, полностью игнорируя приветствие и меня.
Немного растерянно переступаю с ноги на ногу. Столь открытое пренебрежение задевает. Мог бы хоть поздороваться, ради приличия.
Демоны, конечно, неприятно, но не смертельно. Всё равно, лучше, чем остаться с привороженным рыжим наедине.
Спрятав сжатые кулаки в складках платья, твёрдым шагом иду к дивану. Нарочито небрежно переступаю чужие конечности, протянувшиеся поперек комнаты, специально задевая их каблуком, и сажусь. Рыжий мешкает мгновение, а потом опускается рядом, придвигаясь настолько близко, что я чувствую, как его дыхание шевелит пряди на висках.
— Я готов, Ми…
Недовольно свожу брови и демонстративно сдвигаюсь на безопасное расстояние, перебивая на полуслове:
— Превосходно, начнем, лэд Тьер.
Уже привычно беру его руку и закрываю глаза. Ауру Эдварда всё так же опутывает чёрно-багряная паутина и, к моему разочарованию, проклятие благополучно отрастило новое щупальце, запустив его на место уничтоженного. На паука я даже боюсь смотреть.
Что ж, не боги мечи куют. Начну, пожалуй, с пуповины, питающей проклятие. А там, посмотрим по обстоятельствам, если повезет, удастся и якорь найти
Под взглядом рыжего сосредоточиться сложно.
— Лэд Тьер, я прошу вас прикрыть глаза. Вы отвлекаете.
Вместо ответа моей кисти касается легкий поцелуй.
— Это лишнее, — уведомляю сухо.
Едва слышный вздох и мне физически легче.
Вдох-выдох… Главное, ни о чём не думать…
Если хоть одна мысль собьёт концентрацию — завязну в чужой магии, как муха в смоле.
***
Я привычно зависаю над спутанными переплетениями проклятия, как легкокрылая стрекоза над топью. Вот почему все считают, что любовная магия — это что-то милое, ванильное и воздушное?