Сердце ведьмы
Шрифт:
— И что, по-твоему, мы будем делать на площади?
И тут ведьма возмутилась, причем совершенно искренне:
— Вы мужики или где? — Вопросила она. — Ну, решите уже что-нибудь. Я, чтo ли, должна за вас все время думать?
И гордо удалилась на кухню. Жорес со стоном уронил лицо в ладони.
Чай в Кастилии вообще-то не очень популярен, но в шкафу над плитой нашелся и чайничек и заварка и даже мед. Возможно, его использовали как своего рода лекарство. Пить чай на кухне было разумной мыслью, потому что там имелось все необходимое. Но у Себастьяна на этот счет, видимо,
— Вия, о чем ты думала, когда позвонила Серпентио? — Устало и тихо спросил он. — О чем ты думала, когда вообще дала ему понять, что ты находишься в Памплоне? Он же теперь не только этот городишко перетрясет сверху донизу. Он, если понадобится, всю Кастилию обшарит. Ты знаешь, что он может с тобой сделать?
Она точно знала, что не хочет этого знать.
— Ты меня защитишь. — Ответила она.
Ее уверенность была, безусловно, приятна. Но…
— Я буду защищать тебя до последнего вздоха, querida mia. Но что, если меня убьют? — Вирсавия изо всех сил зажмурилась. Слава Богу, что Себастьян в этот момeнт не видел ее лица. Мысль о нем, холодном и неподвижном на железном столе в морге, была невыносимой. — Что, если он захватит тебя?
А вот это казалось почти не страшным.
— Он ничего мне не сделает, — сказала Вирсавия. — Я это точно знаю.
Она вспомнила радость, вспыхнувшую в голосе Алехандро, когда она сказала в трубку «это я».
— Уверен, что он пылинки с тебя сдувать будет, — согласился инквизитор. — А еще он будет тебя трахать, не вынимая. С утра до вечера и с вечера до утра, если сочтет нужным. К этому ты готова?
Да, черт побери, она была готова!
— У него не встанет, — твердо и зло сказала ведьма. — Я об этом позабочусь. Я могу себя защитить.
— Да? — аздалось за спиной, и сильные руки выдернули ее из-за стола.
— Да!
И тут же ее встряхнули так, что сердце, казалось, пропустило несколько ударов.
— Сможешь? — Ее дернули, как тряпичную куклу, поймали занесенный для удара кулак, и уже в следующую секунду она лежала животом на столе с заломленными за спину руками. — Как? — Его нога уже протолкнулась у нее между колен и раздвигала бедра. — Как ты будешь себя защищать, ведьма? Покажи мне!
Зажав оба ее запястья одной рукой, второй Себастьян уже спускал с нее брюки. Как же он был зол! Он столько лет сражался в проигранных битвах, и наконец появился шанс победить. Годами по крупицам собирал информацию, крошечными шажками подбирался к Серпентио, и вот когда судьба даровала ему долгожданный шанс, эта чертова кукла решила поиграть в благородство. Героиней хочешь быть, да? Жанной, блять, д’рк? Н-на, получай. И он от души хлопнул ладонью по упругой ягодице. Вирсавия дернулась и зашипела, как кошка:
— Сволочь!
— Еще какая. — Согласился мужчина и так же больно приложил ее по второму полужопию.
— Пусти, гад! — В еe голосе уже cлышались злые слезы.
— А если не отпущу? — На нeе, выбивая воздух из легких, каменной плитой навалилось тело мужчины. Послышался треск ткани. — А если трахну тебя прямо здесь, на столе? Как шлюху! Мне уже терять нечего, так хоть развлекусь напоследок.
действительно, какое преступление он ещё не совершил за эти несколько дней? Захватил c`a"eoae'i`e"o'o, на его глазах умер подозреваемый
Перед глазами ведьмы уже плавали черные пятна. Сознание стремилось забиться куда-нибудь в уголок и сжаться испуганным мышонком. В ушах гремело тяжелое дыхание мужчины. Дыши, главное, дыши, приказала себе Вирсавия. Второй вдох оказался легче первого, а третий уже сделал за нее тот, кто держал ее сейчас смертельной хваткой. Глупо было сопротивляться, подумала девушка. Смертельные хватки — это же его специальность. Надо просто дышать вместе с ним. Вдох, выдох.
И вот уже сердце уже бешено колотилось в ее груди, его пульс бился в кончиках ее пальцев. Зажмурив глаза, Вирсавия постепенно сливалась с током его крови, завладевала всем его телом, а затем приказала самым мелким сосудам сжаться.
Тяжесть со спины внезапно исчезла. Девушка с усилием оттолкнулась от столешницы и выпрямилась. Себастьян стоял в шаге от нее, привалившись спиной к холодильнику. Он недоверчиво смотрел на свои руки.
— Словно не мои, — пробормотал инквизитор и попытался сжать пальцы в кулак. — Холодно.
Затем разжал. Распрямить пальцы до конца не удалось, они так и остались скрюченными, как птичьи лапы. От усилия бисеринки пота выступили на лбу мужчины, а Вирсавия все так же завороженно смотрела на его руки. Она с пронзительной ясностью ощущала, что вот ещё одно небольшое усилие, и этот холод поднимется до локтей и колен, затем выше, затем заползет в грудь и стиснет уже покорное сердце. Достаточно ей было пожелать.
Внезапо очнувшись, девушка схватила его кисть и начала поспешно растирать, тщательно массируя каждый палец. Живи, молила она, только живи.
— Все в порядке, — раздался над ее головой голос Себастьяна. — Уже работает.
— Нет, подожди, — она судорожно вцепилась во вторую его руку. — Я хочу быть уверенной, что все хорошо… что ты не пострадал.
Что она не успела причинить ему зла. Вирсавия даже не заметила, как начала тихо всхлипывать.
— Ну все, хватит. — Мужские руки обвили ее плечи и притянули к груди. — Со мной все в порядке, не бойся.
И все же сейчас ею полностью владел страх. Страх не перед тем, что происходило в ее жизни, и что еще могло произойти, а страх перед тем, кем она стала. Или скоро может стать. Убийцей. Черной душой.
— Я чуть не убила тебя, — пробормотала она в расстегнутый вырез его рубашки.
Запах лимона и сосновой смолы утешал и успокаивал. Себастьян теперь тоже дышал тихо и ровно.
— Ну, не убила же.
Ведьма действительно могла защитить себя. Это открытие снимало половину бремени с его души.
— Если с тобой что-то случится, — прошептала она, — я не переживу.
— Ты не переживешь, я не переживу, — его большая рука ласково гладила ее волосы. — Зачем тогда мы все это начали, а? — Кажется, он улыбался.
Наконец, он отстранил ее, но только чтобы поправить одежду на них обоих.
— Ладно, этот раунд остался за тобой. Сейчас все козыри у тебя, querida mia, но только не забывай, кто здесь главный.
Порывисто поцеловал в лоб и слегка оттолкнул:
— Буду поздно. Веди себя хорошо. Слушайся Жореса.