Сердце ведьмы
Шрифт:
— Ты дейcтвительно этого хочешь? — Спросила она.
— Да, видит Бог!
— Ты только этого хочешь?
Он улыбнулся словно сквозь боль:
— Я хочу все, что ты готова дать мне. Я пойду туда, куда ты меня поведешь, и буду верить, что однажды придет день, когда ты отдашься мне целиком.
— Это очень много, — пробoрмотала она, задыхаясь.
— Знаешь, милая, у меня длинный запал. Я могу ждать долго. Просто не рассчитывай, что за это время я подпущу к тебе ещё какого-нибудь мужика.
— Не надo, — пробормотала
Так вот в чем дело, мелькнуло у него в голове. Она не просто бoится, что Серпентио заберет ее. Она боится, что уйдет с ним по собственной воле. Вернее, потеряв собственную волю. Ну, нет, querida mia, я знаю, как сделать, чтобы ты и на ногах-то еле стояла, не говоря о том, чтобы ходить.
Вирсавия почувствовала, как ее плотнее прижали к двери, затем подхватили под ягодицы и подняли в воздух.
— Держись.
Она обхватила ногами талию мужчины и тихо застоала от нетерпения. Скрипнула молния его джинсов, зашуршала обертка презерватива.
— Да? — Шепнули его губы.
— Да, — ответила она пересохшим от жажды ртом.
Она кончила, как только он ворвался в нее, затем ещё раз, когда его лицо с силой прижалось к ее шее, а тело содрогнулось от жестких конвульсий, и в третий раз, когда, уже выйдя из ее тела, он наклонился ниже и сквозь ткань платья и белья жадно прикусил зубами ее сосок. Ослабевшие ноги соскользнули с его талии, и она упала бы на пол, если бы не была все еще прижата к двери.
Он тихо рассмеялся, повернулся и, так и не отпустив девушку, сел на пол, а ее пристроил у себя на коленях.
— Чему ты смеешься? — Вирсавии даже языком шевелила с трудом.
— Кажется, я уже готов повторить.
Она и так это знала, потому что доказательство его намерений очень убедительно упиралось ей в задницу.
— И что же тут смешного? Я бы даже испугалась, если бы…
Если бы полностью не разделяла его желание.
— Наш час закончился, нам пора идти.
— Подожди, — Вия попыталась встать, но он удержал ее. — Мне нужно десять минут на душ.
Хватка мужских рук на ее талии заметно окрепла:
— Никакого душа. Пойдем, как есть.
Вспышка гнева обеспечила прилив новых сил. Ведьма вскочила на ноги и злобно уставилась на инквизитора.
— Ты что, специально это сделал? Чтобы от меня за милю воняло грехом и сексом? Думаешь…?
— Думаю… — Инквизитор нарочито медленно поднялся с пола, застегнул ширинку и оправил рубашку, — … что от твоего запаха у Серпентио крыша съедет. Чем яростнее он будет торговаться из-за твоей цены, тем меньше будет думать о возможной ловушке.
— Каой же ты холодный, расчетливый манипулятор, — чуть не плюнула она.
— Не сердись, моя прелесть. — Полностью игнорируя ее злость, он поймал Вирсавию за талию и ещё раз крепко поцеловал напоследок. — Ты поможешь мне сохранить голову, а ему — потерять. —
— Да, — вздохнула девушка, — готова.
ГЛАВА 22
Машины проносились через перекресток, отчаянно гудя. Местный обычай гласил, что тормоза придумали трусы. Настоящие мужики гудят. Проезжая мимо Вирсавии в красном платье, гудел каждый. Пока добрались до Калле Майор, откуда начиналась пешеходная зона, ведьма думала, что оглохнет. В ушах стоял звон, и мир вокруг начал медленно двигаться по кругу.
Себастьян внимательно наблюдал за ведьмой. Несмотря на спокойное выражение лица, глаза ее были слишком темными, а кожа чересчур бледной. Но руки не дрожали, и дышала Вирсавия глубоко и ровно. Только он знал, каких усилий ей это стоит. Достаточно умна, чтобы бояться, достаточно храбрая, чтобы не показывать этого. Волнение выдавал лишь привычный жест: рука девушки метнулась к шее, затем упала вниз. Пожалуй, нужно было ее подбодрить.
— Если все пойдет не так, как мы планируем, — шепнул он ей на ухо, — приходи на мои похороны в красном кружевном белье.
Отлично. Глаза Вирсавии вспыхнули, а щеки слегка порозовели.
— Ты…!
нев всегда заставлял ее мобилизоваться.
— А теперь, помолчи, женщина. Просто подумай, как тебе будет стыдно, если то, что ты собираешься сказать сейчас будет твоими последними словами мне.
Вия не стала спорить. Просто ткнула локтем в бок. Больно. С высокo поднятой головой, держа руку на локте инквизитора, она выступала гордо, как актриса, удостоенная Оскара. Эта девушка может сыграть практически любую роль, восхитился про себя Себастьян. Вот теперь он готов был поверить, что у них появился шанс обыграть Серпентио.
— Знаешь, что мне больше всего нравится в тебе?
— Мое кружевное белье?
В эту минуту инквизитор уже не был настроен шутить:
— Твоя смелость.
— Смелость? Да я говорю сквозь зубы, потому что у меня челюсти сводит от страха.
— И все же ты продолжаешь идти. Вот что я называю истинным мужеством, querida mia.
каком мужестве он говoрит, с горечью подумала девушка. Сейчас она жила от одного вздоха до другого и не смела загадывать свою жизнь дальше. И все же, она нашла в себе силы для улыбки:
— Думаю, если нас все-таки суждено упасть и pазбиться, то хоть покувыркаемся в процессе.
Над ее головой послышался тихий смех, а мужская рука уже уверенно легла ей на талию. И что такого она сказала?
— Буду рад снова покувыркаться с тобой, милая. Еще много раз.
Идиот. Нашел меcто и время для своих пошлостей. Новая вспышка гнева выжгла в душе ведьмы последние капли страха. Вирсавия огляделась. Кажется, они уже приближались к площади.
— Что дальше? — Спросила она.