Сердце волка
Шрифт:
Он снова приблизился, вглядываясь в меня, но на этот раз он смотрел не на мое лицо.
Его лицо потемнело, глаза расширились и сверкнули дьявольским огнем, губы приоткрылись, а пальцы, охватывающие мои лодыжки, еще сильнее сжались, так сильно, что я заорала. Едва ли он услышал мой крик — с ним что-то происходило. Темные пряди волос, приглаженные назад, растрепались, падая на лоб. Рот дернулся, ноздри тонкого длинного носа хищно расширились, словно он надел вдруг маску безумца, опасного безумца. Мне отчего-то показалось, что верхушки
Он сейчас примет полуформу, поняла я, цепенея от страха, практически теряя сознание.
Плавая на поверхности мышления, все ещё не погружаясь в темный омут ужаса, я видела, как лицо его склонилось ещё ниже над… моим телом. Он застыл на несколько секунд, потом раздался звук врывающегося в ноздри воздуха. В следующий миг меня снова дернуло вниз, и я оказалась плотно прижатой к земле его телом.
Грэст опирался на одну руку, другая же скользнула назад, куда-то вниз. Он быстро, словно рассеянно погладил меня по бедру, затем легонько шлепнул, и его рука переместилась на кожаную повязку, что прикрывала его бедра.
Я пыталась отодвинуться, сжать ноги, но оказалась надежно прижатой его рукой. А любая попытка сжать ноги находила его твердое горячее тело, каждый раз заставляя его дышать еще страшнее.
Я приподняла голову и заорала прямо в синюю гладь неба, словно надеясь, что этот голубой купол треснет от силы моего крика и обрушится на землю, погребая нас под осколками, но на мой рот плотно легла твердая ладонь. Я ощутила, что все его тело дрожит. В бедра мои уперлось что-то твердое, я забила по земле ногами, продолжая колотить каменное тело Грэста. Я молотила, царапалась, даже пыталась укусить, но укусить волка за ладонь не получилось.
Не обращая внимания на мои кулачки, сомневаюсь, чтобы Грэст ощущал удары, он подтянул меня вниз, и удерживая за ногу рукой замер, словно примериваясь.
В тот же миг налетевшее откуда-то темное облако сорвало с меня Грэста, перевернув несколько раз и меня.
Я не поняла, что это, слышала лишь клацанье зубов и утробное рычание.
Воздух со свистом рвался под мощными ударами, в ушах у меня в унисон с тяжелым, плотным пульсом раздавалось чье-то тяжелое, хриплое дыхание.
Кто-то катался по поляне рядом со мной.
Я поняла, что лежу на животе, когда спины моей коснулось что-то легкое и шершавое. Должно быть, сухой лист. Я, облокотившись на трясущиеся руки, приподняла голову и увидела, как по поляне, яростно рыча, катаются два волка в полуформе.
Надо бежать, — прозвучало в голове. — Надо спасаться. Едва ли победа этого, нового, сделает твою участь лучше. Беги же!
Водоворот мыслей несся и несся, затягивая меня куда-то, а я продолжала лежать, не в силах пошевелиться. Дрожь в теле сменилась странным онемением, я смутно чувствовала тело, как тогда, когда, лежа на плече Рива, наблюдала за происходящим свысока.
Темный клубок из двух чудовищ распадался несколько раз, и в воздух взметались страшные вихри с горящими глазами
Время от времени, то один, то другой, оказывался сверху, на телах обоих появлялись бурые пятна, появление которых сопровождало яростное рычание, переходящее в вой, но клубок собирался снова.
Лязганье зубов, глухие звуки ударов, рычание, — сквозь все это мой внутренний голос настойчиво требовал, чтобы я бежала, а я не могла пошевелить пальцем, не то, что поднять голову.
Наконец над поляной повисла тишина, и тишина эта ударила по ушам больнее предшествовавших ей звуков схватки.
Богиня! — мысленно взмолилась я. — Сделай так, пожалуйста, чтобы они поубивали друг друга!
Мне по-прежнему было тяжело двигаться, словно придавили куском скалы. Но я все же повернула голову, и увидела двух мужчин, сидящих напротив друга на корточках, упирающихся в землю, как сваями, мощными длинными руками. Всклокоченные волосы, тела в свежих ранах и царапинах, щедро присыпанных пылью.
Мужчины смотрели друг на друга и казалось, что они прожгут друг друга горящими взглядами.
Вздох облегчения вырвался из моей груди — по коротким, вздыбленным прядям, тронутым белизной на лбу и висках, и чему-то еще, неуловимо-знакомому, я узнала Вирда.
— Ты опозорил свою стаю, Грэст, — раздался голос Вирда. — Опозорил всех тилатинов. Теперь вам, должно быть, вовсе запретят участвовать в боях.
Вирд тяжело перевел дух, а Грэст вызывающе ощерился.
— Это ты нанес смертельное оскорбление всем тилатинам, вмешавшись…
— Вмешавшись во что? — прорычал Вирд. — В то, что ты хотел взять самку силой? Самку, которая получила посвящение Велеса, за которую должны драться сильнейшие самцы свободных кланов?
— Ни одна человеческая самка не отказала волку, — буркнул Грэст.
— Но она тебе отказала, — жестко заявил Вирд. — Я успел заметить слезы на ее щеках, и слышал жалобные крики, находясь далеко отсюда.
Грэст сделал едва уловимое взгляду движение в сторону, но Вирд повторил его маневр одновременно с ним. Какое-то время волки ходили по кругу, затем снова замерли. Я подумала, что оба они адски уставшие — Вирд гнался за нами, а Грэст еще нес меня на плече. Правда, он немного, совсем немного отдохнул… так что силы приблизительно равны.
— Если бы ты опоздал хотя бы на минуту, было бы поздно! — прорычал Грэст.
— Не имеет значения, — спокойно ответил Вирд. — Я уверен, за нее все равно бы бились.
— За ту, которая принадлежит? — рявкнул Рив.
— За ту, которая принадлежит, нет, — подумав, ответил Вирд. — Но в том-то и дело. На ней нет и тени запаха желания. Ты просто хотел изнасиловать ее.
Грэст взревел и прыгнул. Вирд проворно прижался к земле, перевернулся, ударил ногами, и Грэст перелетел через него, приземлившись на место в районе копчика. Он тут же развернулся, подобравшись, но Вирд успел занять оборонительную позицию.