Сердце волка
Шрифт:
— Старый пьяница, — хмыкнул Аравейн.
— Кто бы говорил! Ты вообще — белая мышь-алкоголичка!
— Я не мышь. Я — мыш. Белый мыш…
— … алкоголик!
Слушая эту шутливую перепалку, Дэйнар ухмылялся, доедая сырную лепёшку. Действительно — хорошо. Только вот совсем не из-за чая.
— Я только одного не понял, — перебил переругивающихся наставников юноша. — Как я умудрился не потерять своего волка вдали от Арронтара? Я думал, это невозможно.
Маги мимолётно переглянулись, а потом Форс ответил:
— Нет ничего невозможного,
Юноша нахмурился.
— Но почему именно я? В Нерейск бежали многие оборотни, но все они со временем теряли способности. Почему только я не потерял? Разве я такой исключительный?
Голос Дэйнара был полон скептицизма. Форс улыбнулся — он-то понимал, что его ученик действительно не совсем обыкновенный хотя бы потому, что владеет магией Разума. Вот только говорить это Форс совершенно не собирался. А то загордится ещё…
— До некоторых вещей нужно додумываться самому, Дэйн, — тихо сказал Аравейн, выбивая пепел из трубки. — Пусть пройдет двадцать, тридцать, пятьдесят или сто лет… Это неважно. Если ты хочешь по-настоящему понять что-то, должен познать это сам. Не прочитать в книге или услышать из уст учителя — нет, только сам. Иначе не поймёшь и не прочувствуешь.
Юноша вздохнул, покачал головой и улыбнулся.
— Так я и думал. Тайны, загадки, интриги… Вы совершенно не изменились, господа маги!
Форс хохотнул.
— В нашем возрасте уже не меняются, Дэйн. А вот ты — да, ты ещё можешь измениться.
— В какую сторону?
— В сильнейшую, Дэйн. В сильнейшую.
Спустя две недели Аравейн уехал, обещав, что вернётся спустя три месяца.
— Знаешь, — пробормотал Форс, когда высокая фигура мага исчезла за поворотом, — раньше он ко мне заезжал дай Дарида раз в год. А то иногда я и по пяток лет не видел этого старого беловолосого засранца. А теперь, ты смотри, зачастил. Всё из-за тебя, Дэйн!
Юноша даже смутился. Но как же было приятно слышать это из уст грубоватого, но правдивого Форса.
Прошла ещё неделя, и отец Фрэн в очередной раз отправился к Погибели за рыбой. После его ухода Дэйн с девушкой долго гуляли по городу и просто разговаривали — впереди у Дэйна были четыре рабочих дня у мастера Гордура, и оба понимали, что, скорее всего, не увидятся
Они пошли в центр Нерейска, где находился небольшой сквер, засаженный деревьями и цветами настолько, что местные жители называли его парком. Даже в самые жаркие дни там было прохладнее, чем в других местах.
Болтая и смеясь, они бродили по дорожкам. Здесь продавали шоколадки, мороженое и сахарную карамель, и поначалу Дэйн не собирался ничего покупать, но Фрэн уговорила его попробовать конфету на палочке — она называла её «жжёным сахаром» — и он с удивлением понял, что терпкий сладкий вкус карамели ему нравится. А цветом она была точь-в-точь как глаза Фрэн.
Доев конфеты, они медленно опустились на скамейку, чтобы передохнуть, и как только Фрэн сняла босоножки и с наслаждением вытянула ноги, на дорожке появились трое парней.
Дэйн хорошо знал их — да что там, их знал весь город. В центре Гольц, старший сын старосты, высокий жилистый парень со светлыми волосами и лицом, похожим на крысиное. Если бы не отношение местных жителей к старосте, который был действительно очень хорошим человеком и прекрасным управленцем, быть Гольцу битым уже не раз. Но поскольку уважение к старосте перевешивало неприязнь к его сыну, парня пока никто не трогал.
Рядом с ним всегда ошивались верные слуги — так про себя называл Дэйн двоих друзей Гольца. Сын старосты предпочитал оскорблять словами, а Шорн и Винс делали за него грязную работу — то есть, дрались.
Дэйнар тут же заметил, как сжалась и убрала под себя ноги Фрэн. Она много раз говорила, что боится Гольца, но насколько, юноша наблюдал впервые.
— О, горбун и блаженная, — хрипло рассмеялся сын старосты. — Идеальная пара!
Шорн и Винс послушно заржали, а Дэйнар ответил:
— Совершенно согласен, — чем на несколько секунд выбил Гольца из колеи. Тот поморщился.
— Ты ещё поостри мне тут. Думаешь, раз ты у Форса учишься, тебе всё с рук сойдёт? Винс, вон, тоже маг.
Губы Дэйнара тронула лёгкая улыбка.
— Приятно познакомиться, коллега, — кивнул он здоровяку справа от Гольца, заставив того поперхнуться воздухом. Фрэн испуганно сжала руку друга и прошептала:
— Не надо…
Но Дэйн не боялся их. Он прекрасно знал, что, в случае чего, раскидает и Гольца, и Шорна, и Винса так, что они потом косточки не соберут. Даже если бы магами были все трое, у них не осталось бы шансов.
Юноша забыл только об одном — некоторые никогда не играют в честные игры.
— Иди, куда шёл, Гольц, — усмехнулся Дэйнар. — И лучше сам, а то ведь я и помочь могу…
Серые глаза сына старосты зло сощурились, превратив его и без того не особенно красивое лицо в абсолютно отвратительное.
— Наглеешь, горбун.
— Не больше, чем ты.
— Не боишься?
— Тебя, что ли? Я, знаешь ли, никогда не боялся навозных жуков.
— Ты пожалеешь, горбун, — прошипел Гольц и, кивнув своим верным сопровождающим, стремительно удалился.