Сердце зимы (Колесо времени - 9)
Шрифт:
– Чтоб им сгореть!– крикнула она, - Они уходят!
И она побежала, оставив дверь приоткрытой.
Аливия закрыла её.
– Может, мы поиграем, Мин? Чтобы скоротать время?– пройдя в другую часть комнаты, она села на стул перед камином и достала кусок шнура из поясного кошеля.– В Кошачью колыбельку?
– Нет, спасибо, Аливия, - сказала Мин, едва удержавшись, чтобы не покачать головой услышав радость в голосе этой женщины. Ранд мог не интересоваться тем, чем занимается Аливия, но Мин решила получше её узнать, и то, то она выяснила, было удивительно. На первый взгляд, бывшая дамани была зрелой женщиной
Мин пожалела, что в комнате нет часов, хотя единственной гостиницей с часами в каждой комнате, которую она могла себе представить, должна была бы быть гостиница для королей. Шагая по комнате под внимательным взглядом Аливии, она про себя считала секунды, пытаясь определить, сколько времени понадобиться Ранду и остальным, чтобы достаточно далеко отойти и потерять гостиницу из вида. Когда Мин решила, что прошло уже достаточно времени, она взяла плащ из шкафа.
Аливия бросилась к двери, и, перегородив вход, уперла руки в боки. В выражении её лица не осталось ничего детского.
– Ты не пойдешь за ними, - твердо сказала она, - в данной ситуации это только создаст проблемы, а я не могу этого допустить.
Из-за глаз голубого цвета и золотистых волос Аливия не была похожа на тетушку Рану, но точно также всегда чувствовала, когда Мин собиралась сделать что-нибудь неправильное, и отчитывала её так, что пропадало всякое желание противоречить.
– Ты помнишь наши разговоры о мужчинах, Аливия?– женщина густо покраснела, и Мин торопливо добавила, - Я имею ввиду, что они не всегда думают мозгами.
Она часто слышала, как женщины с насмешкой говорят про какую-нибудь женщину, что она ничего не знает о мужчинах, но сама не была знакома с такой непросвещенной. До тех пор, пока не встретила Аливию. Она действительно ничего не знала!
– У Ранда и без меня будет более чем достаточно проблем. Я собираюсь найти Кадсуане, и если ты попытаешься меня остановить...– Она подняла сжатый кулак.
Аливия довольно долго, нахмурившись, смотрела на неё. Наконец она сказала:
– Позволь я возьму плащ, и пойду с тобой.
На улице Голубого Карпа не было видно ни портшезов, ни слуг в ливреях. По этой узкой извилистой улице не смогла бы проехать ни одна карета. По обеим сторонам дороги стояли каменные лавки и жилые дома, в основном двухэтажные и крытые черепицей. Некоторые дома стояли очень близко друг к другу, иногда между ними оставался узкий проход. Тротуар, из-за прошедшего дождя, был до сих пор скользким, а ветер пытался сорвать с Ранда плащ, но люди опять вышли из домов и сейчас суетились на улицах. Три уличных стража, один из них с бантом на плече, задержались, посмотрев на меч Ранда, а потом продолжили свой путь. Неподалеку - на другой стороне улицы - стояла лавка сапожника Зерама. Здание было трехэтажным, если не считать чердака под острой крышей.
Тощий мужчина с очень маленьким подбородком взял у Ранда монету, опустил её в свой кошель, и с помощью тонкой палочки снял с жаровни мясной пирог с поджаристой корочкой и передал его Ранду. Его лицо было морщинистым, кафтан поношенным, а волосы удерживал кожаный шнурок. Он посмотрел на меч Ранда и быстро отвел взгляд.
– Зачем вам сапожник?
"Когда я был мальчишкой, я пробовал очень вкусные мясные пироги," пробормотал Льюис Терин.– "Мы покупали их в деревне и ..."
Перебрасывая пирог из руки в руку, потому что жар чувствовался даже сквозь перчатки, Ранд понизил голос:
– Я хотел бы знать, что за человек делает мне обувь. Например, как он относится к иностранцам? Человек не выполнит работу хорошо, если он тебя в чем-то подозревает.
– Да, госпожа, - сказал парень с маленьким подбородком, кланяясь плотной светловолосой женщине с небольшим косоглазием. Завернув четыре куска пирога в плотную бумагу, он передал ей сверток прежде, чем взял у неё монеты. Благодарю вас, госпожа. Да осияет вас Свет!
Она, прихрамывая, ушла, не сказав ни слова, спрятов сверток под плащом. Глядя ей в спину, продавец поморщился и после этого опять обратил внимание на Ранда.
– Зерам никогда не был мнительным, а если и был, то Мильза это исправила. Это его жена. После того, как последний их сын женился, Мильза сдает внаем верхний этаж их дома. Вот только квартиранты должны смириться с тем, что каждую ночь их запирают, - он засмеялся.– У Мильзы есть лестница, ведущая сразу на третий этаж, но она не собирается платить за установку новой двери, поэтому лестница заканчивается в магазине, а она не настолько доверяет людям, чтобы оставлять дверь открытой на всю ночь. Вы собираетесь есть пирог или просто смотреть на него?
Быстро откусив кусок, Ранд вытер горячий сок с подбородка и пошел к своему убежищу под карнизом маленькой лавки ножовщика. Многие люди на улице ели пищу, купленную у разносчиков, в основном мясные пироги, жареную рыбу и жареный горох из бумажных кульков. Трое или четверо мужчин на улице были ростом с Ранда, а две или три женщины были не ниже большинства мужчин на улице, должно быть они были Айил. Вероятно, парень с маленьким подбородком не был таким жуликом, как казался, а может, дело было в том, что Ранд кроме завтрака ничего не ел, но он с удивлением обнаружил, что хочет как можно быстрей доесть пирог и купить ещё. Вместо этого, он заставил себя есть помедленнее. Казалось, дела у Зерама шли хорошо. Люди непрерывным потоком шли сквозь двери. В основном, они несли обувь на починку. Даже не разговаривал с квартирантами, пока они поднимались, он наверняка узнал бы их описания.
Если предатели снимают верхний этаж у жены сапожника, то тот факт, что их запирали на ночь, им не очень мешал. К югу лавку от соседнего одноэтажного здания отделял широкий проход, и никто бы не решился перепрыгнуть через такой провал, но с другой стороны дома почти вплотную стояла двухэтажная лавка швеи. В доме Зерама окна были только на фасаде, на заднем дворе, как выяснил Ранд, начиналась дорога, ведущая на свалку. Но на крышу обязательно должен быть выход, чтобы при необходимости можно было заменить черепицу. Таким образом, легко можно было попасть на кровлю дома швеи, а оттуда, пройдя по трем зданиям, спрыгнуть на свечную лавку и потом на землю. Это было почти не опасно ночью, и даже днем, если держатся так, чтобы не заметила городская стража с улицы. К тому же, улица Голубого Карпа изгибалась так, что в пределах видимости не было ни одной смотровой вышки.