Сердечные риски, или пять валентинок
Шрифт:
Закрыв глаза, учащенно дыша, я почувствовала, что он улыбается. Пальцы обнимавшей меня руки крепко стиснули талию, словно Вадим боялся, что я ускользну прочь. Его теплые губы прижались к моему виску, ушной раковине, скользнув, замерли на скуле. Мое сердце барабанило в груди, пылало. Пылала я вся.
Освободив одну руку, я положила ее ему на грудь, подняла лицо вверх, не открывая глаз. Наше дыхание смешалось. Осторожно ухватившись за его галстук, потянула на себя, показывая, чего хочу…
Мы целовались долгое восхитительное
— В общем, ты та, без которой совершенно точно не смогу. Поэтому скажи скорее «да», тем более что ты его практически сказала в машине, и пойдем уже отмечать ужином. А завтра подадим заявление и вздохнем с удовлетворением и с чувством выполненного долга.
Я нервно хихикнула:
— На что сказать «да»? Ты еще не задал свой вопрос.
Не могла не поддеть его слегка.
Он внезапно отстранился, отпустив меня, хлопнул себя по лбу:
— Вот черт! Подожди минуту, я сейчас, — и стремглав понесся из тренинг-зала.
Я с улыбкой покачала головой: он невозможен и, видимо, волновался не меньше меня, переживал так, что забыл что-то… Перевела взгляд на розы в своих руках.
Букет был тяжел. Семнадцать полураскрывшихся красно-белых цветков, кончики завернутых лепестков которых как будто горели. Наклонившись к ним, я задержала в легких густой лиственный и влажный аромат.
Вадим часто баловал меня подарками, не сосредотачиваясь на датах и поводах. Мог ни с того ни с сего остановить машину, когда мы куда-то ехали, и, чмокнув меня в щеку или губы, убежать, чтобы через минуту вернуться с ликующей улыбкой и цветами. Но вот такую поистине королевскую роскошь, как эти семнадцать белых роз с тлевшей красной окантовкой лепестков, приберег для особо дня. Сегодняшнего.
Шумно вернувшись, мой мужчина, слегка запыхавшийся, с растрепанными волосами и ослабленным узлом галстука, поставил на стол к фужерам и фруктам бутылку вина нашей любимой марки, затем протянул мне плоский черный бархатный футляр. Серые глаза пристально и с ожиданием смотрели в мои.
— Провалил четко выстроенный план по предложению руки и сердца, — в уголке его губ дрогнула улыбка. — Но все-таки держи.
Я с опаской приняла коробочку. Лейбл известной ювелирной марки не требовал объяснений, точно указывая, что найду внутри.
— Вадик, — я подняла глаза, выразительно посмотрев в его серьезное лицо. — Я же просила…
Он сдвинул брови и недовольно сверкнул глазами:
— Это подарок на нашу годовщину. И речи не зайдет о том, чтобы вручить безделушку. Привыкай. И, кстати говоря, главное там — не кусочки золота и камней, а валентинка. Открой.
Я не считала это правильным: сумма денежных трат — это не эквивалент внимания, о чем не раз говорила Вадиму.
Вздохнув и передав букет Вадиму, я открыла овальный черный футляр, бархат мягко ласкал пальцы. Внутри первым в глаза бросилось алое сердечко валентинки. Оно прикрывало колье из белого золота, края которого, с холодно поблескивающими зелеными камушками, выглядывали из-под глянца картона с серебряной каймой. Взяв валентинку, я увидела под ней еще и серьги, аналогичные колье, вновь красноречиво взглянула на Вадима. Тот поглощал меня глазами, его снедало нетерпение и волнение.
«Я люблю тебя с каждым днем все сильнее, — прочла, раскрыв сердечко, чувствуя на себе интенсивный взгляд своего любимого. — И сейчас, когда ты стоишь там, где мы с тобой впервые увидели друг друга, ответь на один простой вопрос: ты выйдешь за меня?»
Горло перехватил спазм, когда внезапно вся торжественность и значимость момента обрушились на меня. Я всегда буду это помнить: звенящую тишину, густой запах роз, витающий вокруг, стук собственного сердца, ускорившего ритм, подрагивающие пальцы, его серые глаза, выжидающие, будто заглядывающие в мою душу…
— Итак? — напряженным тоном спросил Вадим.
Без слов я кивнула. Прижалась к его боку, чтобы не примять розы, обняла за шею.
— Ты согласна?
— Да. Я ведь тоже люблю тебя. Поэтому только да.
— Аришка… — Он выдохнул в мою макушку с облегчением, с каким-то благоговением, стиснул мою талию. Потом, проведя носом по моей щеке, опаляя дыханием кожу, нашел губы. И мы вновь потерялись друг в друге — целовались, забывая дышать, хватаясь друг за друга, стремясь как можно быстрей сторицей возвращать ласки.
А потом я уткнулась носом в его шею, вдыхая родной запах его кожи и одеколона. Расстегнув верхнюю пуговицу сорочки, оставила под подбородком один маленький поцелуй, еще один…
— Ариш, — Вадим судорожно выдохнул, останавливая, предупреждая. Заставил посмотреть в лицо, пристроив голову на его плече.
Мы молчали. Просто улыбались. Просто глядели в глаза, поглощенные друг другом. Умиротворяющее, многозначное мгновение, для которого не нужны разговоры. Все равно слова бессильны, чтобы выразить…
— Ты же понимаешь, что для меня это навсегда? — с нежностью, медленно провела пальцами по его шершавой щеке, очертила скулу.
— Ты думаешь, для меня иначе? — блаженствуя, поймав мою ладонь, он поцеловал кончики пальцев. В глазах заплясали смешинки. — Знаешь, я каждый день готов благословлять привычку брата подвозить хорошеньких девушек. Всегда думал, что она дурная. Представь, ругал его даже за это…
Тихо и счастливо рассмеявшись, покачав головой, я снова прильнула щекой к его груди, а он коснулся поцелуем моих волос.