Серебро ночи. Трилогия
Шрифт:
Но тут же возникло сомнение: а вправду ли не найти? Оно так ярко горело в ее руке, подчиняя своей воле, возможно, оно так же ярко светится в камине? Тогда одна надежда: что башня обрушилась и теперь кольцо никто не найдет!
Но что это она? Настоятельница сказала, что в этом кольце есть часть надежды. Что с помощью восстановленного камня можно обратить врагов в бегство и спасти Терминус.
Хорошо, она расскажет, как это можно сделать. Но сама обратно в замок ни за что не вернется. Никогда. Это слишком страшно и грозит гибелью. Снова. А она уже не единожды смотрела в глаза смерти. С нее достаточно.
Хотя
Эмоции захлестывали, не давая вздохнуть полной грудью. В тесной келье нечем было дышать. Задыхаясь, Агнесс вышла из дома и бездумно пошла к белому храму по посыпанной песком дорожке. Потом обогнула собор, прошла еще немного и оказалась возле одиноко стоящего дома. Увидела его и поспешно повернула обратно. Именно здесь жила Амелия Паккат, так жутко вопившая в день ее прихода сюда.
Она торопливо шла обратно, и ей казалось, что спину сверлит чей-то недобрый взгляд. Неужели ее разглядывает эта ненормальная? По телу прошел льдистый озноб страха.
Навстречу ей показалась сестра Инэз. Она выглядела озабоченной.
— Что-то случилось, сестра? — участливо спросила Агнесс. — Может быть, я смогу помочь?
— В монастыре все спокойно, Слава Богу, а вот в городе беспорядки. Как бы чего не случилось.
Под их ногами пробежала отвратительная жирная черная крыса и быстро нырнула в нору под домом. Сестра Инэз испуганно взвизгнула.
— Какой кошмар! — Крыса! Мерзкая какая!
Агнесс застыла. Ей показалось, или на толстом животе крысы было подобие пояса? Что-то серебристое, с мешочком внутри? От осознания увиденного ноги закостенели и задрожали колени. Граф! Амелия Паккат связывается с графом с помощью крыс! А откуда бы граф узнавал вещи, о которых он знать просто не мог? Он всегда знал, что происходит во дворце, хотя его туда попросту не допускали! И он не раз говорил ей, что у него осведомители повсюду! А повсюду могут быть только крысы!
Наверняка Амелия Паккат послала графу сообщение о ней! Недаром она чувствовала чей-то недобрый взгляд. Агнесс попыталась вспомнить, видела ли она когда-нибудь эту родственницу графа, и не смогла. Но это ничего не значит. Та вполне могла видеть ее. Граф любил хвастаться своими победами. Тогда Амелия могла написать в письме не «новая послушница», а вполне конкретное «сбежавшая любовница». Или даже не сбежавшая, потому что ей вряд ли известно о ее побеге, а просто любовница.
И тогда граф ее найдет. И ей лучше умереть самой, чем попасть в его безжалостные руки.
— Агнесс, что с тобой? — сестра Инэз коснулась ее руки. — Ты что, крыс никогда не видала, что ли? Эта была, конечно, уж очень противная, но не падай из-за нее в обморок, ладно?
Но Агнесс ее не слышала. В ее голове билась только одна мысль — надо бежать! Немедленно! И не подводить под расправу и приютившую ее обитель, а тем более мать-настоятельницу, с которой у графа особые счеты. Если он в столице, то появится здесь скоро. Очень скоро.
Надо бежать. Снова. Но
Она поспешила в свою келью. Посетовав, что у нее нет женского платья, натянула на себя мужскую одежду, прицепив кинжал на пояс, и снова превратилась в невысокого подростка. Чтобы не привлекать к себе внимания насельниц, накинула сверху рясу, под рясой спрятала кошель с деньгами. Склонив голову, пошла в противоположную от дома Паккат сторону. Прошла несколько фурлонгов, прежде чем заметила небольшую дыру в ограде, полускрытую высокими кустами тальника.
Огляделась, никого не заметила и налегла плечом на доску возле дыры. Доска немного подалась, сделав дыру пошире. Агнесс проскользнула в нее, зацепившись рясой за торчащий гвоздь. Почувствовав это, осторожно отцепилась и проверила, не осталось ли следов на ограде. Вроде нет. Поправив доску, чтоб пролом был менее заметен, пошла в сторону городских улиц, надеясь, что вид монахинь из монастыря Дейамор здесь привычен.
На Агнесс и впрямь никто внимания не обращал, и она спокойно дошла до городской площади. Теперь оставалось решить, что безопаснее — оставаться монашкой или превратиться в мальчишку. Если о послушнице знает граф, то пацаном быть безопаснее. Но при разговоре быстро выяснится, что она женщина. Нужно побольше молчать.
Осторожно прошла по товарным рядам, прислушиваясь к разговорам. На монашку никто внимания не обращал, и она узнала много интересного. Оказывается, наместник посадил законных сыновей в темницу за то, что они заставили его ублюдка Родолфо сесть на трон и тот исчез. Из-за этого теперь на их страну падут неисчислимые бедствия. Но сыновья как-то освободились, и теперь разгуливают по городу как ни в чем не бывало.
Услышав имя графа Контрарио, она подошла поближе к толстой торговке всякой мелочью, и прислушалась. Та негромко говорила своей знакомой, выбиравшей овощи:
— Над замком графа Контрарио пронеслась страшная гроза, и теперь там невозможно жить. Граф приехал в свой городской дом. Вид у графа жуткий, стазу видно, что он побывал в нешуточной переделке. Он недавно был на площади, так от него все шарахались.
Агнесс побледнела. Граф здесь! Ей захотелось спрятаться, забравшись за тюки с шерстью, но она превозмогла свой страх. Нужно искать надежное укрытие, иначе ей будет худо!
Она принялась пробираться к выходу с площади, но раздались громкие крики, приказывающие освободить дорогу, и по площади медленно поехала темно-синяя карета с гербами на дверце и красными кругами на ободьях колес.
Простолюдины стремительно срывали с голов шапки и низко, до земли, кланялись.
— Нескио! — с уважением произнес стоящий рядом с Агнесс пузатый купец в черном камзоле тонкой шерсти и решительно сказал соседу: — Вот был бы король так король. Чем плох? И кровь в нем течет королевская. И сам человек достойный.
У Агнесс мучительно сжалось сердце. Она тоже считала, что нескио достойный человек. И уважения достойный, и любви. Но не судьба. А где же ее судьба? На помойке, куда выкидывают неопознанные трупы, или на виселице? Ведь граф вполне может обвинить ее в краже и денег, и кольца. И тогда она найдет свой конец на виселице. Возможно даже именно на этой площади. Она с ужасом посмотрела на высокий помост с черной виселицей, с угрожающе покачивающейся от ветра петлей. Пока пустой.