Серебром и солнцем
Шрифт:
"Нет, это не то чудо, которое может быть, которому следует быть. Мёртвые не воскресают в нашу эпоху", -
Но всё же крикнула, не могла не крикнуть опять это имя:
– Карл!
Там, у Источника, и на посвящении Избранной в церкви Рафаэля, она знала... но не верила в его смерть. Она безотчётно ждала его голоса, его шагов, его дыхания. Мира поверила только здесь, сейчас, заглянув в пустоту, наполнившую место, что было хранителем их ненужной, напрасной любви.
...Тогда она оставила свои сегодняшние отражения. Одним вздохом отпустила всех... В
Зияли квадраты входа, приглашая, но она оставалась на месте. Падал снег, а она только спрашивала тишину, снова и снова: "Почему так жестока судьба?", "Почему я не успела помочь?", "Почему моё слово не защитило его?" - За мириадами вопросов Мира чувствовала, узнавала один-единственный, но прятала его за другими, боясь назвать словами. Она боялась, что не услышит одно-единственное слово, которое может быть ответом на него... и зажимала уши ладонями, чтобы не слышать ничего.
Потом иссякли ненужные вопросы, и она только шептала: "Люблю, люблю тебя", пока эти слова не обессмыслились совсем, не слились в невнятный лепет. Став легче ветра, они растворились в шорохе звёзд, там, за серым пологом туч, укрывшим землю.
Тогда она опустилась перед лестницей: ноги дрожали... Сжалась в комочек, ожидая, когда последняя боль прольётся слезами:
"Оставь погоню за призраками. Здесь нет никого. Крикни же это слово, одно слово, отнимающее всякую надежду, застилающее весь мир пеленой тьмы, отчаяния, смерти; оно - переломанное отражение в разбитом зеркале, умирающее, корчащееся от боли... Вот это слово: Никогда! Никогда ты его не догонишь. Тебе осталась память..."
Молчала ночь, ветер задумчиво закручивал белые узоры, поднимая рой мелких снежинок с тротуара вверх. Как... странно! Ей было почти не больно. И слёзы высохли, едва успев пролиться. Нет, эта память не была горькой. В ней светилась радость, какой она не знала прежде:
"И осталась любовь. Та самая Единственная, Бессмертная, которой грезят все. Та, что сильнее всего на свете и, порой, роняет звёзды с небес. Та, что не знает слова: "Никогда..." -
Поняв это, Мира засмеялась... от счастья. И тогда услышала единственно возможный ответ на свой единственно важный вопрос:
– Ты здесь, со мной?
– Да.
На исходе ночи небо начало расчищаться. Белёсый, ещё вовсе не утренний свет сгладил, затушевал резкие ломаные тени здания. Но иллюзия была бессильна. Мира знала: Академия мертва. Мёртв и Орден, есть лишь её отряд, маленький, но чистый от лжи Арденсов... Перед тем, как уйти вампирша вновь прижала холодные ладони к странно тёплому камню старого здания:
"Прощай, спи... А мне идти ещё так долго! Но я постараюсь быть достойна... памяти тех, кто вытащил меня на этот невозможный верх. Я сохраню Дар, и однажды это солнце победит древнюю тьму. Я буду
Теперь она уходила легко. Восточный проспект лежал впереди широкой лентой, дома вели вокруг хоровод. Какой-то carere morte летел за ней. Вампирша не обращала внимания: "Да пусть хоть сам Дэви!". Но вот он совсем снизился, ступил на землю перед ней, преобразился...
"Какая давно, болезненно знакомая манера!" - Мира остановилась, глупо хлопая глазами точно кукла.
Молодой человек элегантно поправил воротничок. Светлый костюм сидел на нём как влитой. Легко, неслышно, юноша подошёл... нет, скорее, скользнул к ней.
– Алан...
– не удивлённо - утвердительно сказала Мира.
– Я, что, уже сплю на ходу?
– растерянно прошептала она.
Глава 42
ИСЦЕЛЕНИЕ
Она стояла, безвольно опустив руки, смотрела, как он подходит к ней... И вампир, заметив её растерянность, остановился в нескольких шагах.
Вампир не двигался с места и молчал. Молчала и она, смотря свой новый, странный сон. Наконец вампир сказал беспомощно, тихо:
– Мира... Я так рад, что ты жива.
– Кто ты?!
– прошептала она.
Он удивлённо поднял брови, полагая, что она шутит. Но, видя прежнее, непонимающее, равнодушное лицо, встревожился:
– Тётушка, не узнаёте? Мира, что с тобой, ты... больна?
Она быстро-быстро заморгала, стряхивая с ресниц иллюзию:
"Не Алан. Волосы светлее. И тот был ниже ростом... Нет, не Алан. И всё же..." -
Её охватил озноб. Застучали зубы... Она отчаянно сжимала кулаки, пытаясь унять дрожь пальцев.
– Да что такое, Мира?!
– он двинулся вперёд и тем вселил в неё настоящий ужас. Мира отскочила назад:
– Не подходи ко мне! Нет! Нет! Нет!
Вампир послушался, остался на месте. Мира резко выпрямилась, чувствуя, как больно дрожит что-то внутри:
– Я всё знаю! Я всё поняла! Ты, ты, ты...
– нет, она не могла это выговорить!
– ...Уходи.
– Что ты поняла?
– Я... я... я не буду с тобой говорить! Тебя нет. Одно моё проклятие... О, Господи! Прости, прости меня, - зашептала она.
– Я хотела не этого... Не этого!
– Я знаю.
Она только замахала руками:
– Не говори со мной! Это сведёт меня с ума! Я давно не могу видеть тебя! Уходи. Почему ты не уходишь?! Убирайся!
Он шагнул к ней:
– Ты ошибаешься. Позволь, я объясню. Мы не связаны так крепко, как хозяин и раб.
Мира зажала уши ладонями:
– Милосердная, малодушная ложь! Я знаю, знаю правду! Я готова, готова принять правду! Винсент... Алан! Вот, каким ты стал! Старая забытая моя мечта! О, неужели я так хотела этого?! Нет! Это Бездна и её отвратительные игры... Это Она!
– она расхохоталась, как безумная.
– Прочь, нежить.