Серебряная герцогиня
Шрифт:
— Сами? — потрясённо прошептал парень.
— Представь себе. Я это даже умею делать. Удивительно, не так ли? Но, честно сказать, не очень люблю возиться на кухне, поэтому избавь меня, пожалуйста, от необходимости возвращаться туда повторно. Пей, пока горячее.
Дьярви принялся пить, захлёбываясь и обжигая губы. Джайри прошла к камину, обнаружила на полу скомканный плащ, фыркнула, подняла и расправила по каминному экрану, придвинув его поближе к теплу. А затем опустилась в кресло напротив и весело
— Ну, давай, рассказывай, рыцарь, от какого дракона ты меня охранял.
— Я…
— И, кстати, где твой верный оруженосец?
Дьярви покраснел. «Ушёл спать» звучало как-то… Глупо. И… можно ли рассказать Джайри о поручении короля? Не является ли оно тайной? Но, с другой стороны, король не запрещал рассказывать и не говорил, что это тайна… И Джайри… Девушка смотрела на него такими глазами… Одновременно и насмешливыми, и доверчивыми, и даже… «Я буду любить тебя до самой смерти, — подумал горец восхищённо, — но ты никогда об этом не узнаешь!».
И он почувствовал себя совершенно счастливым человеком. Да он и был им: у него была возлюбленная, за которую можно отдать жизнь без сожаления, и у него был король, который…
— Его величество попросил меня охранять вас, — прошептал Дьярви, сдавшись подмывающему изнутри желанию похвалиться перед любимой девушкой. — Тот человек, которого мы встретили в озорном тефтеле… Это Фьерэй, железный дракон из княжества Тинатин. Король Ульвар был уверен, что убийца появится в вашем саду сегодня ночью. Он опасался за вас и…
— Фьерэй? Как интересно. И что же, он появился?
— Да. Признаюсь честно, я не услышал его и не увидел бы, если бы не Хиус. Я не знаю, как мой слуга его обнаружил, но…
— И вы с ним дрались? С Фьерэем?
В серых глазах плясали искорки, а в груди Дьярви болезненно сжалось и рухнуло сердце. «Надо было всё же сразиться с этим драконом», — мрачно подумал юноша, вмиг ощутив себя несчастным. Вот как сказать ей — ей! — что никакого боя не было?
— Нет, — буркнул опозоренный телохранитель.
— М-м, мой рыцарь, да вы не только смелы, но и мудры.
Джайри встала и добавила вина в его кружку и поймала восторженно-влюблённый взгляд.
— Ну, раз уж ты здесь, милый Дьярви, то расскажи мне о вашей встрече подробнее, — прибавила она, усаживаясь в кресло поуютнее. — Дракона ты прогнал, а теперь разгони мою хандру чудесной историей. И да, да, я не считаю мудрость трусостью. Итак, король послал тебя в мой сад? Это тогда, когда я передала тебе поручение зайти к нему? Верно? А какими словами он отдал этот приказ?
Ульвар стоял на мосту, недавно отстроенном заново от набережной Щитов к Запретному острову, и выстругивал из дубового брусочка маленький кораблик. Король редко позволял эмоциям окутывать
«Ты всегда её ненавидел!» — кричал потерявший рассудок Яр. «Ты её не любил…» — более мягкий вариант Джайри.
Уж от неё-то… Джайри, Джайри… Если уж этот милый друг, так хорошо его понимающий, не понял ничего, что и говорить про других?
Ульвар вставил в паз крохотную мачту. Затем приладил к ней реи.
Лэйда… Яркая, словно экзотическая птица. Из тех, что привозили из-за морей.
Ульвара вряд ли кто-нибудь мог назвать влюбчивым. В его жизни было лишь четыре женщины. Одна из них — самая близкая и дорогая — Джайри. Подруга детства, с которой он делил самое ценное и опасное — мысли. Эйдис стала той, что открыла принцу прелести интимной близости и долгое время делила с ним постель. По своему Ульвар был даже привязан к ней, хотя всегда знал ей цену.
Но Лэйда…
Мало у кого получалось так бесить холодного принца. Им было не больше пяти лет, когда они подрались впервые. Та драка стала первой и не последней, в которой наследница Морского щита побила сына королевы. Но не было ни одной, в которой Уль одержал бы вверх. Даже много позже. Впрочем, принц завершил эту порочную практику к двенадцати годам, смирившись с собственным поражением.
Уже одно это вызывало в нём уважительное восхищение. Однако влюблённость случилась позже.
Ульвар вынул из кармана голубой шёлковый платок и привязал его к реям. Закрепил шёлковыми нитками мачту. Полюбовался.
Забавно, что никто так и не понял, что его первая, самая неразумная и самая детская влюблённость это — Лэйда. Нет, конечно, те чувства давно прошли. Канули в реку воспоминаний вместе с пубертатом. И даже в самые острые минуты подростковых фантазий, Уль никогда всерьёз не думал попытаться завязать с юной герцогиней какие-либо отношения. Это было бы глупо. Слишком глупо и вредно.
Но сейчас, когда всё завершено, можно было немного погрустить. Почему бы и нет?
Весенние дожди основательно подняли уровень воды, и сейчас она, густая, зловещая, блестела, будто смола, метрах в трёх от подошв его ног. Завершив рукоделие, король преклонил колено и бросил светлый кораблик в чёрную рябь.
— Соль дала — соль да возьмёт, — прошептал он традиционное. — Лети, Лэйда, да примет тебя небесное море.
Перешёл на другую сторону моста и стал смотреть, как течение подхватило светлый кораблик и понесло в воды Металлического моря. И, когда тот скрылся в предрассветной мгле, выдохнул и отвернулся.
Ну вот и всё. Больше времени на меланхолию не было.
Едва чёрная река превратилась в серебряную, а небо густо заголубело, позади него, со стороны Запретного острова, раздалось тихое: