Серебряная герцогиня

Разумовская Анастасия

— Не знаю, хочу ли этого я, — зашептал снова. Задумчиво и холодно. — С чего бы мне этого желать, Дьярви, сын Домара? Ульвар убил моего князя…

— Зачем тебе Джайри? — выдохнул королевский лучник и тут же пожалел о сорвавшихся словах.

Бровь на бледном, освещённом лунным светом лице выразительно поднялась.

— Джайри?

— Её светлость, — угрюмо буркнул Дьярви, невыносимо чувствуя, как краснеет.

— Ты — рыжий. Это хорошо. Сейчас это тебя спасло.

— Что?! В каком смысле?

— Неважно,

мальчик. Как неважна и сама жизнь. Но я всё ещё не уверен, что хочу её оставить тебе. Признаться, я немного расстроен, что ты меня обнаружил.

— Не расстраивайся, — вдруг раздалось весёлое за спиной Дьярви. — Тебя обнаружил я. Надеюсь, это утешает?

Лучник не стал оборачиваться, хотя и сгорал от любопытства. Но это было бы как-то глупо. Железный дракон усмехнулся правой стороной рта. Из-за вечно приподнятой левой стороны улыбка получилась особенно зловещей.

— Похолодало, не находишь, сын Домара?

— Есть немного.

Дьярви вскинул голову и выставил ногу чуть вперёд, стараясь казаться насмешливо-развязно-равнодушным.

— Где твой король ожидает меня? — поинтересовался Фьерэй.

— В преисподней, — хохотнул Хиус. — Уверен, вы непременно там встретитесь.

— И ты нам составишь компанию?

— Обязательно. Но вы особо не ждите, я никуда не тороплюсь.

«Всё-таки иногда его дерзость бывает уместна», — подумал Дьярви и решил, что примет извинения слуги. Однако нужно исполнить поручение короля до конца, пока Железный дракон не ушёл.

— На рассвете, на мосту. Если ты не знаешь, Фьерэй, то мост в Шуге только один…

— Я подумаю, — шепнул убийца, отступая в тень.

— Дерзай, малыш! У тебя получится, — откровенно заржал Хиус.

— Приятно было познакомиться.

«Мы вроде уже знакомы? — удивился Дьярви и, спустя пару минут обернулся к слуге. Хиус подбрасывал в воздух и ловил сверкающий ножичек. — Смел и дерзок, возможно, потому что глуп? Он просто не понял, с кем разговаривает и насколько опасен этот человек…». Выдохнул.

— Как думаешь, Фьерэй вернётся?

— Когда-нибудь, но не сегодня, — белозубо улыбнулся слуга. — Сейчас, полагаю, он потрясён твоей смелостью и находчивостью.

«Но я не так уж и смел, — мрачно признался себе лучник. — Давно так не боялся…». Но решил не говорить об этом слуге. В конце концов, разве иногда страх — это не признак мудрости? И разве смелость в некоторых ситуациях не глупа?

— Если хочешь, оставайся в саду милой герцогини до утра. Лично я пошёл спать. Ненавижу спать, но сейчас это то, что нужно.

— Иди.

Разрешение полетело уже в уходящую спину, и Дьярви закусил губу. Этого парня вообще реально обучить вежливости и дисциплине? Ведёт себя, как принц крови, а не как простолюдин.

— Не думаю, что Фьерэй ушёл надолго, — мрачно прошептал лучник себе под нос. — Наверняка попробует

снова явиться.

И ему стало не по себе, когда он вспомнил, что не услышал шагов убийцы. Не понятно, как их расслышал Хиус, но… «А если я его не замечу?» — испугался Дьярви. Подумал и встал точно под балконом герцогини. Вынул саблю и замер, тревожно вслушиваясь в тьму, снова зашелестевшую дождём.

Шерстяной плащ довольно быстро намок, но Дьярви стиснул зубы, чтобы они не мешали ему слушать тишину своим стуком. Ему было не привыкать. Ненастная ночь, охота, выжидание… Он был ко всему готов. В конце концов, что может быть лучше, чем отдать жизнь за… короля. Конечно, за короля, ведь Дьярви — королевский лучник.

Но фантазия упорно рисовала плачущую Серебряную герцогиню, склонившуюся над умирающем горцем. И он даже услышал её нежный голос…

— Дьярви? Что вы тут делаете, друг мой?

И не сразу понял, что голос прозвучал сверху и был реален. Небо начинало светлеть, тучи снова разошлись, и цветущий сад парил холодным туманом.

Дьярви задрал голову. Сверху на него смотрела изумлённая Джайри.

— Ваша светлость, — просипел лучник.

Девушка нахмурилась.

— Ну-ка немедленно поднимайся сюда. И не спорь.

— Как скажете…

— Молчи. Побереги горло. Нельзя так ужасно хрипеть.

Дьярви взбежал вверх по лестнице, едва не поскользнувшись на гладком мраморе. Джайри, в белой сорочке и накинутой поверх синей просторной рубахе с короткими рукавами, скептично взглянула на него. Коснулась прохладными пальцами его лба.

— Ты весь горишь. Садись в кресло, я прикажу подогреть вина. Выпьешь, а потом расскажешь, что ты делал под моим балконом в неурочное время.

— Но…

— Дьярви, ты — мой телохранитель, а, значит, должен меня слушаться.

И она вышла из комнаты. Парень неуклюже опустился в кресло, вскочил, скинул с себя плащ на пол, поближе к камину. Он чувствовал себя счастливым и смущённым. Украдкой огляделся: просторная коричнево-бежевая комната, шпалеры со сказочными цветами и зверями. Книжный шкаф. Камин. Стол, на котором лежали исписанные листы бумаги, стояла чернильница и бронзовый подсвечник. И просторная дубовая кровать с нетронутой постелью, застеленной камчатым голубым покрывалом.

Дьярви сглотнул. Спальня. Он находится у неё в спальне… Его вдруг словно ошпарило, и парень поспешил отвернуться от греха подальше и уставился в потрескивающие от жара угли в камине. Они мерцали всполохами и притягивали взгляд.

— Вижу, что согрелся. Уши, по крайней мере, точно согрелись, — весело заметила Джайри, вернувшись и открыв дверь.

— Ваша светлость…

Дьярви вскочил и забрал из её рук поднос с кувшином и кружкой.

— Садись и пей. Да, я не нашла живых и неспящих слуг и погрела вино тебе сама.