Серебряная герцогиня
Шрифт:
Безумные пять лет счастья… Вопреки долгу, вопреки мнению отца, под неодобрительным взглядом матери… Яр всегда в глубине души чувствовал, что поступает незаконно, а, значит, рано или поздно забытый долг его покарает. Нет, он так не думал, Медведь не был суеверным, но…
— А что ты сделала бы, Лэй, если бы тебе делать не хотелось ничего? — угрюмо спросил Яр шёпотом и спустился вниз.
Он жил в её особняке, в том дворце, который с любовью и нежностью построил для своей любимой женщины. Сейчас Медведь жил лишь из одного чувства долга. Перед щитом, перед королём, перед родителями.
—
Яр кивнул. Ему было безразлично, что именно произошло, куда ехать и что делать. В конце концов, всё это, по большому счёту, не имело больше никакого смысла.
Брата он застал в Жёлтом кабинете. Ульвар не любил долго находиться на одном месте. Всего во дворце было пять или шесть разных кабинетов. Но король мог принимать и в библиотеке, в одной из семи гостиных, в зимней оранжерее, в карточной комнате или среди королевской коллекции статуй и картин. Впрочем, это тоже было неважно.
— Яр, — Ульвар быстро и пристально глянул на старшего брата. — Войска Тинатина столкнулись с шёлковыми в Незабудковом ущелье. Война началась.
— Чего они хотят?
— Князь Эвэйк прислал официальное требование выдать сбежавшую княгиню, в качестве компенсации отдать Шёлковый щит и… Как думаешь, что ещё ему нужно?
Яр пожал плечами.
— Ну, брат, давай, просыпайся. Элэйсдэйру не нужен спящий король.
— В каком смысле?
— В прямом. Эвэйк требует, чтобы я вернул тебе трон. Это единственное из требований, которое осуществимо. В конце концов, законный наследник — ты. Твоё отречение от престола после гибели Лэйды сомнительно, и всё можно переиграть.
Яр опустился в кресло и задумчиво взглянул на брата. Уль сел на широкий подоконник, поджал ногу, обнял её левой рукой и задумался. На губах его бродила тонкая усмешка.
— Ты серьёзно? — уточнил Яр. — Ты перехотел быть королём?
— А я хотел?
— А — нет?
Ульвар фыркнул:
— Ты прав. Хотел. Всегда хотел. Никогда не мог понять Эйдэрда, почему тот остался герцогом.
— Почему? — тихо и устало спросил Яр. Потёр виски и уточнил: — Для меня трон, корона, власть всегда были моим долгом. Но почему этого хотел ты?
Король задумался. Закусил верхнюю губу, чуть вывернул нижнюю — смешная детская привычка, так и оставшаяся с ним. Глянул искоса.
— Потому что мне нравится этим заниматься. Потому что бесит, когда другие делают не так, как я того хочу. Потому что этот мир безысходно туп, Яр, и без меня просто погибнет. Потому что наша мать — умнейшая из женщин Элэйсдэйра — стала тупить и не видит, что мир меняется. Мир стремительно меняется, Яр. А с ним меняются и правила игры. Потому что Барнабас изобрёл новый вид арбалета, стреляющего при помощи огнедыха и металлических шариков. Потому что магии больше нет. Потому что королевство нуждается в армии, которая будет постоянной, на регулярной основе, потому что… Одним словом, я не виноват, что родился самым умным.
И Ульвар весело рассмеялся.
— Нравится это делать? — тихо переспросил Яр.
— Да. Нравится. Нравится возиться с этими глупыми человечками, нравится играть в
— Забавно? — тупо повторил Медведь.
«Я дерусь, потому что я дерусь» — вспомнилось ему. Он закрыл глаза, превозмогая новую волну разрывающей боли.
— Яр, — Уль спрыгнул с подоконника, подошёл к нему, присел на корточки у кресла, положил левую руку на колено брата. — Мне больно видеть, как тебя расквасило. При всём моём соболезновании. Прости. Но ты должен найти новый смысл и цель жизни.
— Зачем?
— Потому что это жалко, Яр. Нельзя опускаться, нельзя вот так привязываться к человеку, чтобы с его смертью жизнь полностью теряла смысл. Нужно что-то большее, чем человек.
Ярдард задумчиво посмотрел на него. Выдохнул. Слова брата падали шелухой, не задевая сердца.
— А если бы умерла Джайри, ты бы…
— Я бы продолжил делать то, что делал, — жёстко отозвался Уль. — Да, Яр, я её люблю. Но если допустить, что она умерла, то это мало что изменит в моей жизни. Я продолжу играть и делать то, что делаю сейчас. Я, может, даже плакать буду, не знаю. Но не опущу руки и не сломаюсь.
— Ты меня позвал, чтобы…
— Я не полководец. Стратегию и тактику знаю, но я не человек войны, Яр. Поэтому я позвал тебя. И у тебя два варианта: я передам тебе корону, ведь коронации ещё не было, а потому мне достаточно будет отречься от престола. И таким образом можно попытаться урегулировать конфликт с Тинатином. Понятно, что ни щита, ни Джайри мы им не отдадим.
— А второй вариант?
— Ты принимаешь на себя командование войсками и мы вступаем в войну.
Яр прищурился.
— Я — Медведь. Шёлковый щит…
— И кто его должен защищать, Яр? Назови мне хоть одного из котят, кто сможет сделать это лучше тебя.
— Но Морской щит…
— У тебя есть месяца два-три, пока пиратьё пожирает друг друга. Уверен, этого времени тебе хватит, чтобы справиться с мальчиком-дракончиком.
— Но мой щит…
— У тебя есть Эйнар, лорд Медвежьего когтя. Уверен, на него можно положиться. Яр, твой щит не под ударом. Кровавые всадники, с тех пор, как их магия иссякла, стали простыми кочевниками, к тому же их королевство распалось на множество воюющих друг с другом племён. Морской щит… Твоё побережье — скалы и фьорды, чайки не серьёзная угроза именно для Медвежьего щита. В Золотом Юдард устроил неплохую линию обороны, в Серебре — Жанри, мой наместник. Он неплох в своём деле. А Шёлке сейчас нет даже старика Нэйоса.
— Которого ты арестовал и…
— Которого я спрятал в тюрьме от излишне ретивых наследничков. Наведи, пожалуйста, порядок в Шёлке, Яр. И я верну Нэйоса, как только ему станет безопасно в собственных землях.
— Уль, Шёлковый щит — не мой щит. Меня ни лорды не станут слушаться, ни наследники…
— Плевать, Яр. Возьми войска. Просто возьми войска. Я готов тебе отдать Ференка с частью лучников. Они плохо обучены, к сожалению, но…
— Нет. Оставь своих лучников себе, — сморщился Яр презрительно. — Мне нужны рыцари, а не…