Серебряная герцогиня
Шрифт:
Берси. Почему Хиус услышал именно это, далеко не самое распространённое имя?
Ладно. Совпадение. Предположим.
Но… Бэг, хозяин «Кошки» оказался тем самым незнакомым Джайри жирным, самодовольным стражником с арбалетом, которого она увидела в составе кавалькады короля, направлявшегося в Шёлковый щит в тот памятный день. Бэг очень изменился, Джайри даже не сразу узнала его: брюхо стало меньше, появилась осанка и выправка, синеватые мешки и общая помятость бывшего пьяницы исчезла. Вполне респектабельное лицо. И стал виден белый воротничок белой рубахи в расстёгнутом вороте кожаной куртки. Всё чисто и опрятно.
Но — как? Как стражник мог внезапно
Предположим, копил всю жизнь, всю службу и именно сейчас уволился, купил трактир… Но разве это было реально — купить трактир на жалованье стражника? Даже накопленное? Может быть, наследство? Но… как может дворянин… Не понятно. И подозрительно.
И его невеста — Отама. Бесприданница.
Девушка не нравилась Джайри. Герцогиня с трудом удержала приветливую улыбку на лице, когда Дьярви, повинуясь тайному приказу своей госпожи, выкрал из трактира и привёз несчастных мать с ребёнком в Серебряный особняк. Однако настораживало не это, не реакция Джайри. В конце концов, Уль ведь так и не удосужился тогда объяснить, что делала миловидная девица среди его свиты. Любовница? Почему бы и нет. В чём-то Отама внешне даже напоминала саму Джайри, так что их связь, если такая и была, можно было почти не считать изменой. В целом, ревновать Уля было глупо, тем более к простолюдинке, но…
Почему Отама, едва увидев Джайри, побледнела, закусила губу и словно вся съёжилась? «Да, ваша милость», «нет, ваша милость» — вот и все её ответы на попытки герцогини разобраться в ситуации. И мямлит так тихо, что нужно напрягать слух, чтобы услышать.
И вот этот отчаянный взгляд на Дьярви, как на единственную надежду и спасение…
Всё это раздражало просто до крайности. В какой-то момент Джайри поняла, что ещё немного, и она наорёт на девчонку, а потому поспешно отослала во флигель к слугам, холодно выслушала слова благодарности лучника и, злая как утка, обнаружившая вместо селезня манок, отослала Дьярви отдыхать.
Отама так и не объяснила, что там за похищение было, но вот это сочетание: Бэг, Отама и… Берси… Слишком зловещее, слишком много совпадений.
Что делал Бэг в королевской свите? Как он стал хозяином трактира? Что делала Отама и почему она тоже в этом самом трактире и вообще — невеста Бэга?
— Уль… ты догадался? — тихо спросила девушка у пустоты, хмуря русые брови. — Ты догадался, что Лис был для меня больше, чем просто спутник? Но — как?
Предположим, трактир Бэгу подарил Уль. Он мог. В награду, например, за конфиденциальную услугу. Предположим, за убийство Шэна. Если, конечно, допустить, что Уль увидел, заметил и понял их отношения с Джайри. Мог ли? Да, мог, на то он и Уль
Джайри вспомнила, как Лис помог ей спуститься с лошади, как смотрел на неё, а она… «Шэн!» — слишком искренняя горечь. Но ей стало так больно в тот момент, что она забыла, что на них смотрят. Слышал ли Уль? Понял ли? Скорее да, чем нет. И её Белый дракон ей улыбнулся тогда. Она сохранила в памяти его тёплую улыбку. «Я же обещал…».
Не потому ли не выполнил обещание, что Уль всё понял?
— Хорошо, — прошептала Джайри, — предположим… Уль понял. Уль понял, а, значит… убил Шэна? Но — как? Он не отводил от меня взгляда, он сел в карету вместе со мной, он вообще со мной не расставался ни на миг до самого Шёлкового дворца. Уль не мог бы даже приказ отдать этому мерзкому Бэгу… Как?! Невозможно… Я не видела этого человека раньше, Уль не знал, что встретит меня, а, значит, не мог договориться заранее, и Бэг без приказа тоже не мог… Этот человек не может так хорошо понимать Уля, ведь меня
Но трактир… И Отама…
И Берси… почему Берси умер именно у Бэга? Подавился рыбьей костью? Если, конечно, это Берси. Тот самый, который был с Лэйдой. Но…
Король заметал следы? Берси убил своего хранителя, а заказчик убрал исполнителя?
Но… Уль не мог убить Лэйду, не мог!
Джайри вскочила и, содрогнувшись, сорвала с кровати покрывало, закуталась в него, пытаясь согреться.
— Зачем Улю убивать Лэйду? — прошептала, стуча зубами. — Богиня, зачем?!
Она хорошо знала своего друга детства. Ульвар не был сволочью и законченным мерзавцем, каким считал себя сам. Уль не мог бы убить просто так, из личной неприязни или… Нет. Шэна — мог, но это совсем другое. Но Лэйда… Государство превыше всего. Уль не мог бы убить того, кто полезен королевству. Или того, чья смерть принесла бы Элэйсдэйру серьёзные проблемы.
— Он не мог этого сделать… Не мог сознательно потерять Морской щит. Как бы ни относился к Лэйде. Тем более не сделал бы этого под надвигающейся угрозой войны с Тинатином. Нет, только не Уль.
Только если Лэйда предала корону и представляла для неё угрозу. Например, если бы она заключила союз с султаном… Тогда — да, Уля не остановило бы ничего: ни то, что Лэйда — жена его брата, ни то, что она — сестра Джайри.
Но Лэйда… могла ли Лэйда предать Элэйсдейр? Нет. Не могла. Да, пиратка, да, взбалмошная, да, но… её любимый муж — Яр, хранитель Медвежьего щита. Лэйда не пошла бы против него, а он — всегда был и будет верен короне. И против Джайри Лэйда не пошла бы…
Джайри застонала, схватилась за виски. Её снова замутило, а затем вырвало, едва она успела выскочить на балкон.
— Вишни, — прошептала герцогиня, дрожа всем телом, — ненавижу вишни… Не знала, что они так ужасно пахнут… Надо будет велеть их завтра вырубить.
Она вернулась в комнату и сердито захлопнула двери на балкон, с которого в комнату проникало вишнёвое зловоние.
Лэйда не могла предать королевство. А, значит, Уль не мог её убить. Берси, который умер в «Рыжей кошке» — неизвестный никому капитан речной посудины Эрсте. А Бэг…
— Уль, ты убил Шэна? — тихо спросила Джайри пустоту.
Она не понимала, как, но отчего-то эта мысль ей показалась вполне правдоподобной.
«Мне плевать. Первый или третий». Или третий… Как она могла не догадаться! Да, Уль всё понял, можно не сомневаться даже. «Скажи честно: Шэн — жив? Ты… не отдавал приказа его убить?» — «А должен был? Была причина мне его убивать?».
— Была, Уль. И ты это знал…
Ей безумно захотелось выпить, но Джайри лишь больно укусила себя за губу и положила руку на живот. «Не бойся, маленький, я тебя сохраню».
— Шэн, ты не пришёл, потому что ты мёртв? — совсем тихо уточнила она.
И быстро заморгала, силясь удержать слёзы. Её Лис. Тот, который её похитил, которого она ненавидела и которому потом пообещала родить сына.
Джайри всхлипнула, а потом её снова замутило.
— Нет, — прошептала она, преодолевая позыв рвоты и внезапную боль, скрутившую живот, — нет… Я не хочу об этом думать. Не хочу…
И ей вдруг вспомнился тот по-шэновски неуловимый жест, которым старик-звездочёт вытащил клинок… Если Шэн мёртв, то он мёртв уже месяц. Тогда зачем переживать? Но если он жив? Если всё же он жив, ведь у Уля не было времени подготовиться, не так ли? Тогда… почему не появился?