Серебряная Игла
Шрифт:
— Скола из твоего Каменного сада!
– практически мне в лицо кричит Кайлер… и замолкает.
Мы снова таращимся друг на друга, но на этот раз в гробовой тишине. Так, что слышно, как за стенкой, на цыпочках ходит Тэона. Уверена, моя храбрая сестра уже вооружилась чем-то тяжелым, чтобы по первому зову бежать меня спасать.
— Скола, - повторяю за Кайлером, чтобы покатать слово на языке.
Странно, но оно кажется мне знакомым. Не настолько сильно, чтобы сразу вспомнить откуда, когда и где я могла бы его слышать, но оно как будто уже
— Я знал, что ты умная, - посмеивается Кайлер, но пятна на его скулах с головой выдают досаду. Он не из тех, кого можно так легко поймать за язык. Ну, по крайней мере до сегодняшнего дня именно так он и думал.
– Но все равно тебя недооценил.
— Если это облегчит твою душевную боль, то ты не первый, кто так ошибся.
— Сыпать соль на рану - это бесчеловечно, - еще шире улыбается он.
А вот теперь я чувствую, что мы поменялись местами и Кайлер пытается заговорить мне зубы, втравливая в наши «любимые» словесные пикировки. Но я-то никогда не недооцениваю противников, а тем более тех, чьих мотивов до сих пор не понимаю.
— И так, что такое скола и откуда она у тебя?
Он снова сжимает зубы, раздражаясь, что попытка увести разговор с треском провалилась.
— Есть вещи, Йоэль, для которых еще не пришло время. И это - как раз одна из них.
— Да чихать я хотела на твой высокопарный слог. Я хочу знать правду! Сейчас. Даже если ты скажешь что-то такое, что всколыхнет небеса и разбудит Взошедших!
— Ты даже не представляешь, насколько права.
Кайлер смотрит на меня в упор и проклятое нехорошее предчувствие превращает мой желудок в камень. Так было когда отец Брайна допрашивал меня перед тем, как за мной явились таумати, так было и совсем недавно, когда я друг стала невидимой около каменной колонны в подвалах Аринг-холла.
— В этом доме, где жили мои невинно убитые родители, я клянусь тебе их именами, что ты не выйдешь отсюда, пока не расскажешь мне все, что знаешь. Даже если мне придется посадить тебя на цепь.
— Йоэль, зачем ты продолжаешь называть их родителями?
– Кайлер морщится, как будто я снова задела его за живое.
– Ты слишком умна, чтобы не понимать очевидного - вы с ними не одной крови. Тебя не могло породить ни наследние Старшей крови, ни тем более грязная кровь смертных. Ты - наследие Взошедших.
Кажется, теперь я вспомнила, что такое скола.
Новое от 04.05. Глава тринадцатая (1)
Глава тринадцатая
Много лет назад
— Однажды, когда я выросту и сбегу - вы будете плакать!
– всхлипываю себе под нос, сидя взаперти в темной пустой комнате, где так холодно, что стынут даже зубы.
– Вам всем будет плохо без меня! Но вы поймете это, только когда меня уже не будет!
Хочется пнуть что-то, но под пятками - только шершавый каменный пол, а впереди -
В этот раз меня наказали за то, что без разрешения прокралась в отцовскую библиотеку. Он этого не любит. Особенно, когда в его святая святых забираюсь я, потому что Тэоне разрешается ходить где угодно и когда угодно. Но она среди книг - редкий гость. Ни разу не видела, чтобы она вообще читала, так что не уверена, способна ли ее красивая голова л на эти простые «мозгодвижения».
На этот раз мне удалось стащить странную книгу.
Темную, пыльную, засунутую в дальний ряд, о существовании которого я узнала только когда сняла книги с первых двух. Нашла черную книгу без названия на корешке и, конечно же, мои загребущие руки зачесались от желания ее полистать. А когда я, наконец, добыла свое сокровище и развернула страницу, то обнаружила, что все они исписаны мелкими символами. Очень странными, потому что некоторые приходилось перечитывать по несколько раз, чтобы они сложились в связные слова.
Я так увлеклась этим занятием, что совершенно забыла о существовании внешнего мира и очнулась только когда чья-то рука схватила меня за шиворот и рванул вверх. Да так резко и сильно, что у меня хрустнуло в затылке и на несколько мгновений потемнело в глазах.
— Ах ты маленькая дрянь, - шипит над ухом разгневанный голос отца.
Я яростно болтаю ногами в воздухе, одновременно пытаясь вырваться и дотянуться до пола, потому что воротник моего простого домашнего платья подтянулся до самого горла, почти как удавка. Но у отца всегда была железная хватка. В особенности, когда дело доходило до порки младшей дочери - меня.
Но брыкаюсь я не долго - он сам отшвыривает меня в сторону, и я, прокатившись кубарем по полу, ощутимо прикладываюсь спиной к стене. И на какое-то время снова не вижу ничего, кроме размытой темноты.
Шорох. Его тяжелый шаги с характерный прихрамыванием на правую ногу.
Пока растираю глаза кулаками, краем уха слышу, как хрустят его суставы, пока он, согнувшись надвое, поднимает с пола странную книгу. Захлопывает ее так резко, что противный звук беспощадно ударяет в барабанные перепонки.
— Где ты это нашла?!
– кричит он, превозмогая свой вечный не проходящий ни на день кашель.
– Откуда у тебя эта книга, мелкая дрянь?!
О том, что на этот раз я действительно сделала что-то плохое, понимаю по тому, что из трех своих фраз, обращенных ко мне, он дважды назвал меня дрянью. Отец вообще редко называет меня по имени, предпочитая обращаться как-то обособленно. «Эй, ты» - самый распространенный вариант. Но чаще просто «девочка». Как к детям наших слуг и поварятам. Хотя даже своих гончих называет по именам, используя для каждой десяток милых кличек, как будто от этого они станут рожать ему еще более мордатое потомство.