Серебряная клетка
Шрифт:
И ему стоило огромных усилий сдержать этот безумный порыв, особенно наблюдая, как в смущении вспыхивают ее щеки.
– Да не за что, - смущенно пролепетала девушка, не зная, куда спрятать глаза.
– Но вам лучше обратиться к врачу. Может все же позвать кого-нибудь?
– Не стоит. Все уже нормально. Я пойду к себе. Мне просто нужно отдохнуть, - ответил Вадим, медленно поднимаясь на ноги.
И единственной мыслью его было: «Как бы добраться к себе и не свалиться по дороге? А то
Пока они дошли до комнат преподавательского состава, Диана раз десять предложила вызвать врача. Под конец мужчина не выдержал и рявкнул:
– Вирэн, отставить никому не нужные инициативы!
– А вдруг вам сейчас хуже станет?
– Не отстанешь?
Дана упрямо помотала головой
– Тогда заходи.
– Что?
– Заходи, говорю. Я сейчас еще таблетку выпью и окончательно в норму приду. Сама убедишься. Иначе ведь побежишь еще к медикам. Добро пожаловать, кстати, в мои апартаменты. Чувствуй себя, как дома.
Девушка опасливо переступила порог, но уже через пару мгновений принялась с любопытством изучать интерьер. Если честно, этот от блока парней отличался только тем, что здесь присутствовала всего одна кровать, а еще имелся в наличии большой письменный стол.
– Чай или кофе?
– донеслось до нее от противоположной стены.
– Нет, спасибо.
– Вирэн, не раздражай меня. Я паршиво себя чувствую. Это на моем настроении сказывается не лучшим образом.
– Чай, - быстро исправилась она.
– А я... тоже чай. Только с коньяком. Тебе не предлагаю. Извини. Правила Академии. Зато у меня есть конфеты. Любишь шоколад?
– Не особенно.
– Это ты просто не пробовала «Леоне». Они даже мне нравятся. Садись за стол. Я сейчас.
Девушка послушно подошла к столу. Села в офисное кресло и с любопытством уставилась на майора. Выглядел он значительно лучше. Хотя вел он себя странно.
Нет, к тому, что он почему-то заставляет ее пить чай, Дана уже привыкла. В конце концов у всех свои маленькие пунктики. Но то, что происходило сейчас было... неправильно что ли. Кто он, и кто она?
Учитель и ученица.
И уж никак не мужчина и женщина.
Разве может Ледяной Адмирал посмотреть на нее иначе, как на малолетнее недоразумение?
Конечно нет.
Но смотрит. Улыбается. И сидит рядом.
– А тебе доставались роли... ну, этих, как ты их назвала? Бесхарактерных, светлых и чистых.
– Конечно. Мы разучивали разные вариации. Меня ведь как будущую солистку готовили. А на Смотрах - нет. Мне почти всегда отрицательные персонажи доставались. Они у меня лучше всего выходили. Некоторым ненавидеть легче, чем любить. Маэстро Горский так говорил.
– Наверное, обидно?
– Нет. Это
– Какая королева?
– Вадим нахмурился.
– Мирта. В прошлом году темой нашего Зимнего Смотра была «Жизель». И мне досталась роль повелительницы виллис.
– Ты, наверное, была очень красивой королевой?
– Да, - засмеялась девушка.
– Мне невероятно шла корона. Но на эту роль меня взяли не поэтому. Я единственная в классе не сочувствовала Альберту и считала, что он должен заплатить за то, что сделал с глупышкой-Жизель. Я являлась воплощением беспощадности.
– А сейчас?
– И сейчас. Предательство нельзя простить. Нельзя простить то, что повлекло за собой смерти невинных.
– Ешь конфеты.
– Майор смущенно подтолкнул к ней коробку.
Дана с тяжелым вздохом взяла одну. Шоколад она действительно не очень любила. Но не отказываться же! Хотя, конфета действительно оказалась вкусной, о чем она тут же сообщила своему визави.
– Я же говорил, - улыбнулся он, а потом как-то подобравшись, спросил.
– Скажи, что происходит? Почему Польский Тебе прохода не дает?
Девушка поджала губы и отвернулась. Вадим ждал. Но Диана упрямо продолжала молчать. Аверин сделал пару глотков обжигающе горячего напитка и продолжил:
– Он тебя преследует?
– Нет.
– А мне кажется, что да. Ты что же... признаться боишься? Вроде не из робкого десятка.
Девушка прожгла его злым взглядом и холодно произнесла:
– Знаете, сэр, мне тоже кажется, что он меня преследует. Но доказать это я не смогу. Мое слово против его слова. Только проблем огребу за дачу ложных показаний.
– А если я интересуюсь не как должностное лицо?
– Тогда это - праздное любопытство.
– Поговорить с ним?
– А смысл? Он ведь не делает ничего такого. Вы ему ничего предъявить не сможете.
– Ты его боишься?
– Польского? Очень смешно. Еще я каких-то мальчишек не боялась. Ну, что он мне сделает? Убить духу не хватит. Ударить - и то не сможет. Он хоть и не образец добродетели, но не совсем же дебил. Здесь камеры на каждом углу. Увидят. Поймают. Накажут. Нет, он так подставляться не будет. А почему вы на меня так смотрите?
– Как?
– Странно.
– Дети не должны так рассуждать.
– Я не ребенок.
– Говорит девочка, которой восемнадцать только сегодня исполнилось.