Серебряная корона
Шрифт:
Ты не получишь моего сына. Карл помотал головой: ее требовалось прочистить. Тратить времени больше нельзя – теперь, когда Рикетти выяснил, что такое этот вражеский порох. Вопрос в том, что должно произойти в Энкиаре. И как с этим самым порохом связаны Армин и Гильдия?
Рикетти покашлял.
– Если не возражаешь, я вернусь к работе. Мне надо кое-что закончить… С потрохами сожру того болвана ученика, что зарядил ружье четвертью заряда! Четвертью – а я велел ему взять четверной
Карл пожал плечами:
– Четверть заряда? И что за беда?
– Да то, что у него пуля застряла в стволе. Пришлось разбирать ружье, выталкивать пулю шомполом… – Рикетти оборвал себя. – Чуть не забыл: у меня же для тебя подарок!
Он подошел к одной из полок, снял простой деревянный короб и осторожно, но гордо открыл его.
Внутри лежало шесть железных яиц. Каждое опоясывала бороздка, из верхушек торчали маленькие фитили.
– Гранаты?
– Угм. Рвутся они красиво – на рваные осколки, размером примерно с десятицентовик. Чугун потому что. – Рикетти взял одно яйцо из коробки, провел обкусанным ногтем по трехдюймовой бороздке. – Фитиль горит медленно, секунд этак пять. Потом – бум. Расходуйте их бережно, ладно? В каждой пороха, как в сигнальной ракете. – Лу закрыл короб и застегнул крышку.
В дверь поскреблись.
– Входи, – сказал Рикетти.
На пороге вырос ученик-подросток.
– Послание от мэра, Инженер. Прибыл посол владыки Кораля. Он желает встретиться со старшим подмастерьем Карлом Куллинаном. Терранджийцы стоят лагерем сразу за таможней.
Карл вздохнул.
– Возвращаемся к делам. Каждый к своим.
– Я увижу тебя до собрания?
– Возможно, и нет. Но я могу на тебя рассчитывать?
– Всегда, Карл. Всегда.
Глава 8
СТАРЫЕ ЗНАКОМЫЕ
Нет в Англии рабов! Лишь только воздух
Ее вдохнут – тотчас свободны станут;
Оковы с рук и ног их опадут.
– Не нравится мне это. Совсем не нравится. – Давен покачал головой. Его лысый череп блеснул на солнце. Более изуродованного человека Карл еще не видал. Левый его глаз прикрывала повязка, половина левого уха и три пальца на правой руке отсутствовали. Длинные шрамы бежали по лицу и шее, уходя под тунику.
– И как это мы забыли спросить тебя? – фыркнул Чак.
– Уймись, Чак. – Карл перешел на английский. – Не зли его, понял?
– Хорошо, Карл. – С высоты своего серого мерина Чак взглянул на Давена. Возможно, маленький воин и сам недолюбливал его, но скорее – отвращение Карла оказалось заразным.
Карл вообще не слишком жаловал бывшего наемника-нипха, и уж подавно не радовался его обществу так, как компании Авенира, командира третьего летучего отряда.
И все же Карл не мог не отдавать Давену должного. С год или около того назад, после налета на караван, одному из Давеновых солдат пришла в голову светлая мысль не освобождать рабов, а продать
– Мэр согласился принять посольство, – продолжал Давен, не обращая на Чака внимания, – но они прислали более двух сотен – и, готов прозакладывать голову, воинов среди них куда больше тех пятидесяти, что носят доспехи.
– Винить их не за что. – Карл вставил носок сапога в стремя Морковки и взлетел ей на спину. – Работорговцы постоянно устраивают на Терранджи набеги; путешествовать без солдат – напрашиваться на неприятности.
Давен улыбнулся.
– Тогда почему же мы здесь? – Он указал на бревенчатый домик – таможню Приюта – и на покрытый травой склон позади: там с заряженными ружьями и оседланными лошадьми ждали пятьдесят воинов его отряда.
– Потому что я не люблю рисковать.
– Вот уж действительно. – Давен фыркнул. – Ладно. Сколько моих людей ты возьмешь с собой?
– Ни одного. Вы здесь, чтобы вас видели. Какое-то время. Я еду просто трепать языком. Мне все равно, что ты слышал – вы останетесь здесь, пока – и если – я не позову вас. – Карл кивнул на небо. – Если что – Эллегон мне поможет. – Он собрал повод и пустил Морковку прочь. Чак на мерине двинулся следом.
Давен пожал плечами:
– Что ж, удачно повеселиться.
Смех его преследовал Карла и Чака во время всего подъема.
Терранджийцы встали лагерем на равнине, в миле или около того от окружающего долину хребта. Посольство Кораля путешествовало с шиком: лагерь напомнил Карлу цирки старых времен – несколько дюжин палаток размером едва ли больше балаганов для мелких аттракционов и один огромный шатер, ало-белый шелк которого сделал бы честь самому Барнуму в его лучшие годы.
У входа в главный шатер стайка поваров возилась с говяжьим боком, медленно поворачивая его над огнем. Ветерок доносил до Карла запах – совершенно упоительный.
Границу лагеря патрулировали эльфы – конные, в кольчугах и шлемах. Трое из них при приближении Карла и Чака направились к ним.
«Не умножайте наших врагов».
Карл закинул голову. В вышине кружил Эллегон.
«С каких это пор я брожу окрест, множа себе врагов?»
Чак засмеялся.
– А барон Фурнаэль? Там могло кончиться большой кровью. Или когда ты побил Ольмина.
– Хватит. Там была суровая необходимость.
«Такговорят все».
Карл не обратил внимания на насмешку.
«Открой мне, Крескин, что замышляют эльфы».
«Меня зовут Эллегон. Они все в шлемах. Прости. Но ты должен знать: твоя жена уже там».
«Что?!»
«И Тэннети тоже – чтобы составить ей компанию. Это придумал не я, Карл; я говорил ей: тебе это не понравится».
Карл подавил желание послать Морковку в галоп мимо патрульных, потом заставил себя натянуть повод и остановить ее. Было время переговоров – не ярости.