Серебряная лоза
Шрифт:
— Это стражник! Бегите!
— Вот дурёха, — проворчал сквозь зубы тот, вновь зажимая девчонке рот и озираясь. — Если другие услышат, беда. Я от Греты. Хотите жить — слушайте меня... ай!
И он встряхнул укушенной ладонью.
— У Греты не было таких знакомых! — успела выкрикнуть Марта.
— Много ты о ней знаешь, девчонка? — зашипел стражник. — Слушайте, вы вроде поумнее...
Он посмотрел на Прохвоста, затем на Хитринку. На неё он глядел как-то уж очень долго. Она даже поёжилась под
— Я помочь хочу, — наконец сказал стражник. — Думал бы в темницу вас бросить или ещё что, стал бы тогда время терять на разговоры? Вы вот что, за стеной пройдите, за забором стоит крытая повозка. Спрячьтесь там и ждите. К вечеру я освобожусь, заберу вас и передам весточку от Греты. Да живее, живее! Двое погнались за вашей спутницей, но они вот-вот могут вернуться.
И он поставил Марту на землю. Та притихла, только сердито глядела круглыми глазами.
— А где Грета? — спросила она.
— Если успеете убежать, я после всё скажу, — ответил стражник. — Чего тянете? Прочь, прочь!
Хитринка не знала, что и делать, но тут почувствовала, как кто-то берёт её за руку. Это был Прохвост. Он и Марту подхватил, и втроём они пробрались между стеной из грубого серого камня и сухим колючим кустарником, росшим к стене вплотную.
Марта, обхватив Прохвоста за шею, глядела назад.
— Вы думаете, ему можно верить? — спросила она наконец.
— А что у нас за выбор? — ответил Прохвост. — Да ведь и вправду не похоже, что этот человек задумал причинить нам вред. Хотел бы схватить — хватал бы сразу.
Сложнее всего оказалось перебраться через забор. Он был высоким, выше роста Хитринки, и что скверно, через дорогу от Приюта находилась булочная. Улучить момент, когда переулок пустовал, оказалось непросто.
Прохвост усадил Марту на плечо, и она выглядывала из-за стены, натянув капюшон на самый нос.
— Можно! — скомандовала, наконец, девочка.
Прохвост тут же подбросил её наверх, затем помог Хитринке, а под конец вскарабкался и сам. Они спрыгнули прямо на крышу повозки. Та загремела, но если кто, привлечённый звуком, и выглянул в окно, то никого уже не увидел.
Странная это оказалась повозка. У неё была одна дверь и два сиденья под крышей. То, что впереди, рассчитано на одного и окружено кучей торчащих и блестящих штук. Самая большая, округлая и плоская, располагалась прямо перед сиденьем.
Заднее же место было широким — на нём без труда смогли разместиться в ряд трое таких, как Хитринка, Марта и Прохвост. Окна слева и справа зашторивались, но то, что впереди, ничем не закрывалось, потому пришлось пригнуться.
Марта не сумела долго усидеть на одном месте, принялась всё рассматривать и трогать.
— Не делай этого, — предостерёг Прохвост. — Вдруг с места стронемся,
Но девчонка уже тянула на себя выдвижной ящичек.
— Денежки! — обрадовалась она, выгребая содержимое и ссыпая себе в карман.
— Что творишь? — отдёрнул её Прохвост. — Разве можно брать чужое?
— А вы разве никогда не берёте? — без смущения спросила Марта. — За своим нужно хорошо следить, а если вот так оставляешь, то всё равно что приглашаешь других поживиться.
— Верни!
— И не подумаю!
— Тише, — прошипела Хитринка, — кто-то идёт!
Пожилой горожанин вышел из булочной и неспешно побрёл прочь, глядя под ноги. По счастью, он не заметил возни в механической повозке.
— Ой! — сказала Марта. — А вы можете раздобыть еду? Пахнет так вкусно!
— Мы не будем ничего покупать за чужие деньги, — строго ответил ей Прохвост. — И...
— А кто сказал «покупать»? — удивилась девчонка. — Можно ведь взять незаметно.
— Ты в своём уме? — возмутилась Хитринка. — Чему тебя только в приюте учили!
— Учили, что выживет тот, кто сам о себе позаботится, — спокойно ответила Марта. — Это злой мир, если сам не возьмёшь, то никто не даст. А будешь сидеть и ждать, что кто-то оценит твою скромность — ну, так и просидишь. Так что, принесёт кто-то булку, или мне самой пойти?
— Вот тебе новый урок, — сказал Прохвост. — Гляди, чем рискуешь. Попадёмся — верная смерть. А просидим голодными до вечера, не помрём.
Марта надулась, но примолкла.
— А что означает фраза про птиц? — спросила у неё Хитринка. — Ну, та, которую сказала Каверза.
— Принесёшь булку, скажу, — сделала попытку Марта.
— Ты ведь понимаешь, что мы можем пойти своей дорогой, и останешься одна со своими бедами? — напомнила ей Хитринка.
— Ох, ладно. Грета в саду возилась в свободное время, хоть тут почти ничего и не росло, и меня с собой обычно брала. И иногда пропускала людей за стену, или из-за стены кто-то приходил. А эти слова — пароль. И о том, что делала Грета, нельзя никому говорить, ясно вам?
— То есть, твоя Грета помогала тем, у кого не было разрешения находиться в городе, — задумчиво произнёс Прохвост. — Интересно, ей-то что за выгода была.
— А никакой, — пожала плечами Марта. — Ничего она у них не брала. Просто назло повелителю Ульфгару... ой, опасно о таком болтать! Вдруг нас сейчас как-нибудь подслушивают, а я такое про Грету говорю!
— А что, есть такие устройства, при помощи которых нас могут слышать издалека? — встревожилась Хитринка.
— Если есть, я не удивлюсь, — ответила девчонка.
Все встревоженно огляделись. Внутри повозки было столько неведомых деталей, трубок и рычагов, что слова Марты не казались чем-то невероятным.