Серебряная Роза

Кузнецова Наталья

С Дереком они познакомились, когда им было по девять. Это случилось осенним холодным днём, который Эрик помнил вплоть до мелочей, когда жители Скофхэгэна готовились отмечать Хэллоуин. Площадь перед мэрией была украшена гирляндами ярко-оранжевых шаров в форме символичных этому празднику тыкв, а также бумажных скелетов, трепетавших под порывами ветра, словно их сотрясала дрожь. Народ на улицах казался оживлённым и весёлым, обговаривая друг с другом планы на вечер и как провести канун Дня Всех Святых. В школе отменили занятия, и дети были счастливы этим событием. Каждый из них знал, что как только на город спустится ночь и всё погрузится во мрак, целостность которого будет нарушена лишь трепещущим светом от свечей в глазницах чудовищно изрезанных тыкв, они оденутся в костюмчики нечисти и кинутся рыскать по домам с надеждой на поживу. Только лишь один мальчик не надеялся на такой исход – сын мэра. Эрик знал, что все удовольствия и шалости празднества пройдут мимо него. Вместо костюма

какого-нибудь монстра на него оденут обычный смокинг, только сшитый на заказ у элитного портного и идеально подогнанный ему по размеру, затем они вместе с отцом и матерью сядут за стол, отужинают, и няньки уложат его спать. И лишь мишура, украшавшая особняк Принстонов будет напоминанием того, что Хэллоуин наступил. Конечно, он мог бы потребовать себе костюм и, несомненно, получил бы его, но вот о том, чтобы ходить по домам вместе с другой ребятнёй, и речи быть не могло. Принстон Старший не допустил бы сына до таких глупых и никчёмных развлечений. Перспектива лишиться всех удовольствий нагоняла на паренька скуку, вводила в отчаяние и заставляла ненавидеть собственную участь и статус наследника. Так что с самого утра мальчик ходил сам не свой, буквально с ненавистью глядя на довольные лица служанок и слушая их весёлый, возбуждённый трёп. Ему хотелось выть. Однако он решил поступить иначе и пойти на отчаянный шаг – побег.

Эрик прикрыл глаза и воскресил в себе чувства, воспоминания девятилетней давности. Парень помнил своё нетерпение, возбуждение и страх, которые обуревали его тогда, они же и не давали расслабиться ни на миг, пока он готовился исполнить задуманное, боясь, что может выдать себя словом или жестом. Так что, в конце концов, с горем пополам вытерпев ужин и прекрасно исполнив роль послушного сына и истинного пай-мальчика, он был невероятно горд собой. А когда погасли свет в доме и тот погрузился в сон, настало его время. Скинув одеяло и пижаму, Эрик оделся в припрятанный костюм «Человека-паука» и, подхватив ведёрко, в которое надеялся собрать «сладкую дань», покинул особняк через окно своей спальни, ловко спустившись по дереву, которое ветвями упиралось в стену. Ощущал он себя просто превосходно и готов был к приключениям и подвигам, как воробышек, вырвавшийся из «золотой клетки» на свободу. А спустя три часа, уставший и продрогший, без единого куска пирога или жалкого леденца в ведёрке, невероятно жалел о собственной глупости и готов был признать правоту отца, считавшего, что увеселения во время Хэллоуина – бредовое занятие. Прошатавшись по городу в тщетных попытках вырвать у прохожих хотя бы какое-нибудь угощение, Эрик стал напоминать потерянное во времени и пространстве забытое всеми привидение, чем отважного героя комиксов, в которого нарядился. Как не прискорбно ему было сознаваться в том самому себе, но у него не хватало духу постучать в дверь дома и произнести традиционную фразу: «Сладости или смерть!». И вообще, совершая побег, он наивно полагал, что стоит ему показаться на людях, как его ведёрко тут же наполнится разными сластями. Ведь ранее Принстону Младшему и единственному сыну мэра всё предоставлялось в одно мгновение, стоило тому что-либо пожелать. Здесь же пришлось разочароваться и столкнуться с суровой действительностью, так как мечты и ожидания не осуществились. Зато другие более находчивые, смелые и предприимчивые дети, уже вовсю объедались конфетами или толпами спешили по домам с перепачканными в шоколаде лицами, весело смеясь и обмениваясь впечатлениями. Эрику же оставалось лишь с завистью наблюдать за ними, сглатывая слёзы обиды на собственную судьбу, чувствуя себя полным неудачником. Однако он не был бы сыном своего упорного и целеустремлённого отца, если бы не решился чего-то добиться. Обойдя округу, он выбрал своей целью один из наиболее приглянувшихся ему домов, с ярко горевшим светом в окнах, словно подзывающего мальчишку, чтобы он постучался в дверь. Собравшись с духом, поджав губы и сжав ведёрко, Эрик твёрдым шагом направился к крыльцу, в голове мысленно прокручивая треклятую угрозу-требование, связанную с «конфетами» и «смертью». Только прежде чем он достиг своей цели, из подворотни вывернул мальчуган примерно его возраста, наряженный в костюм Дракулы. Тот проворно взбежал на крыльцо и громко постучал в дом. Принстону Младшему оставалось лишь глядеть, как вышедшая из дома дородная женщина в переднике насыпает его сопернику конфеты и кладёт поверх них большой кусок пирога, упакованный в целлофан. А мальчишка грозно шипит на неё, разинув рот с пластмассовыми клыками. Затем женщина ушла, дверь захлопнулась, а мальчишка-«вампир» отбыл в неизвестном направлении, скрывшись в подворотне, откуда и прибыл, оставив Эрика ни с чем.

Но судьба, видимо решившая свести их этой ночью, не сделала эту встречу первой и последней.

В следующие два часа, не сдавшись и предпринимая попытки добиться своего, он натыкался на своего неприятеля ещё несколько раз и тот неизменно вламывался именно в те дома, которые выбирал для себя парень. И вот, когда «вампир» обскакал его снова, терпение Эрика лопнуло. Когда «клыкастый» уже готов был скрыться в ночи, «паук» не выдержал и полный ярости от такой подлости, жажды мести, отбросив

пустое ведро, кинулся на соперника, решив преподать тому урок хороших манер, а также отобрать всё то, что по праву принадлежало ему. Нападение было внезапным, поэтому «вампир» не смог успеть отразить его. Эрик сбил соперника с ног и мальчишки покатились по траве, рассыпая собранные недругом Принстона сласти. Бой завязался нешуточный, так как противник оказался достойным, или сыну мэра это только казалось, потому как драка для него была первой, и мальчишка на деле лишь пытался спихнуть его с себя и увернуться от кулаков. Закончилось всё тем, что «вампир», не вытерпев нападок, впечатал нападавшего в землю и крепко прижал руки того к земле. Тяжело дыша от приложенных усилий и немного шепелявя из-за клыков во рту требовательно спросил: «Ты что? Припадочный? Или тебе жить надоело? Какого чёрта ты вытворяешь?». А Эрик не мог ответить. Предательские слёзы поражения застилали ему глаза и, вырываясь из последних сил, он лишь молил Бога, чтобы в открытую не расплакаться перед врагом. Но тот, видимо, сам что-то понял или заметил, как повлажнели глаза «паука», потому как продолжил допрос с удивлением и едва ли не с отчаяньем. Видимо, увидеть слёзы своего нападавшего он не был готов. Мальчишка растерялся.

– Ты, наверное, точно псих?! Ты чего ревёшь? – вопрошал он

– Я не реву! – уже всхлипывая и чувствуя, как слёзы скатываются по лицу, заспорил Эрик.

– Ты из меня идиота не делай! Я ведь ясно вижу, что ты готов разрыдаться как девчонка!

– Сам ты девчонка!

– Ладно, ладно не девчонка! Но может, объяснишь, чем же я тебе так не угодил, что ты ко мне драться полез? Или в тебя дух какой вселился? Сегодня же Хэллоуин как-никак! Всякая нечисть по улицам шастает, – стал выдвигать теорию мальчишка.

Она была столь удивительной и бредовой, что Эрик даже плакать перестал и, только изредка всхлипывая, с недоумением взирал на своего противника, который по-прежнему прижимал его к земле, крепко сжав запястья.

– Ты что за глупость несёшь? Сам себя со стороны слышал? Какой дух? Это же сказки для детей! – сердито сказал он. – И вообще, слезь с меня, придавишь!

– Ты, знаешь ли, тоже далеко не пёрышко. Я тебя еле спихнул! – возмущённо ответил паренёк на такое высказывание Эрика, но отпустил его, предупредив:

– Только снова драться не думай! Скручу в бублик!

Но Принстон Младший более драться не собирался, оценив собственные перспективы. Но едва вновь не кинулся с кулаками, когда тот, подобрав его ведерко, заглянул внутрь и заметил:

– Пусто. А где конфеты?

Эрик вскипел и зверем глянул на «вампира», испуганно шарахнувшегося в сторону.

– Ты чего? – осведомился он. – Снова кулаками махать собрался? Ты явно припадочный!

– А ты что, думаешь, я твои издевательства терпеть намерен? – злобно прошипел Эрик.

– Да что я сделал? Всего-то спросил.

– Что ты сделал? А то ты не знаешь?

– Неа, не знаю. Но готов выслушать. Как говорит мой отец: «Надо выслушать мнение другого и уже затем принимать решения!»

– Раз так, я тебе скажу, что ты мне сделал! Ты, гад, меня обокрал!

– Обокрал? Ты чего городишь? – вытаращил недоумённо глаза мальчишка и, покрутив пальцем у виска, добавил:

– Явно сбрендил или действительно дух вселился! Как же я мог тебя обокрасть, если увидел тебя только тогда, когда ты на меня с кулаками накинулся?

– Ты меня даже не заметил? – рыкнул Эрик и подобрался. – Я тебя точно убью!

– Посадят! Это я тебе как будущий юрист говорю. Но твои обвинения мне неприятны, так что, может, перестанешь беситься и расскажешь всё по-человечески. Хватит тут загадками говорить!

– Да пожалуйста, – фыркнул Принстон Младший и как на духу рассказал, как тот оказывался у него на дороге и постоянно опережал, собирая всю добычу единолично и Эрику ничего в итоге не оставалось.

– Так кто же виноват, что ты такой нерешительный? Кто успел, тот и съел – как говориться! Не надо было топтаться на месте! – ответил на обвинения «вампир». – Или ты трусил?

– Я не трус! Просто, я таким раньше не занимался! – выпалил Эрик и сам устыдился своего признания.

– Что, правда? Никогда? Да это же такая ерунда! – поразился соперник.

– Для кого как! А я сегодня целый день промучился, чтобы сбежать из дома для этого, а тут ты…со своими дурацкими клыками!

– Ничего не «дурацкие». Для моего костюма Дракулы вполне подходят. Но знаешь, я действительно тебя не заметил и совершенно не хотел никого «обкрадывать», как ты выразился.

– Однако именно это сделал!

– Тогда, может, возьмёшь половину? – предложил парень. – А хочешь, бери все! Я вообще-то не особо люблю сладкое.

Это было щедрое предложение, но Эрик не мог его принять. Такого удара его самолюбие бы не пережило, хотя в глубине души взять предложенные конфеты ему хотелось.

– Не надо мне твоих подачек, – с пренебрежением оттолкнув ведёрко «вампира», заявил Эрик.

– Как хочешь, – пожав плечами, сказал мальчишка. – Значит, придётся выкинуть.

– Зачем выкидывать?

– А что прикажешь делать? Такую прорву сладкого одному не съесть, а тащить домой лень. Значит, остается одно – выкинуть. Ты же не хочешь брать, а упрашивать я тебя не буду.