Серебряная свадьба
Шрифт:
З а м е с т и т е л ь п р о к у р о р а (журналистам). Господа! Время покинуть помещение!
Сопротивляющихся репортеров решительно выпроваживают полицейские. Заместитель прокурора и дочь Ардье остаются вдвоем.
Прошу.
Д о ч ь (растерянно). Как? Уже… (Пауза.) Так сразу?
З а м е с т и т е л ь
Д о ч ь. Я боюсь, что у отца… будет разрыв сердца, когда он увидит меня!
З а м е с т и т е л ь п р о к у р о р а. В его жизни было слишком много случаев, чтобы получить разрыв сердца. Но, как вы увидите, он жив!
Д о ч ь. Да, да, конечно. Но так — сразу… Вы войдете со мной?.. Вы поддержите меня?
З а м е с т и т е л ь п р о к у р о р а. Это лишнее.
Д о ч ь. Мой отец… Папочка… Бедный мой папочка!
З а м е с т и т е л ь п р о к у р о р а. Не стоит начинать со слез. (Мягко подталкивает ее в камеру. Но сам, после колебания, не входит. Осторожно закрывает тяжелую стеклянную дверь.)
Д о ч ь (делает шаг к отцу, который спит или делает вид, что спит). О! Боже мой!
Пауза. Она невольно оборачивается на стоящего по другую сторону двери Заместителя прокурора. Тот молча удаляется.
А р д ь е (тихо). Это я, Лизхен.
Д о ч ь (неуверенно). Да, да…
А р д ь е. Когда ты успела так повзрослеть? (Пауза.) Ты же для меня по-прежнему длинноногая, голенастая девочка с русой челкой… Подойди поближе!
Дочь не решается.
Я понимаю… Вид старости ужасен! Даже если это твой родной отец…
Д о ч ь. Не говори так!
А р д ь е. У тебя по-прежнему те же светлые-светлые глаза? Как два заиндевевших цветочка? Я хочу заглянуть в них. Так подойди же…
Д о ч ь (словно в трансе). Да, да… «заиндевелые цветочки…» Что-то знакомое! Да, да, это отец говорил так. Именно так.
А р д ь е. А кто же для тебя я? Как не отец?
Д о ч ь. Я думала, ты… (Неожиданно.) Здесь чем-то пахнет!
А р д ь е. Тюрьмой…
Д о ч ь. Нет, еще чем-то…
А р д ь е (спокойно). Еще здесь пахнет старостью! А ее ты больше всего боишься, маленькая моя Лизхен! Ты еще не перешла этот рубеж, за которым уже нет страха. (Неожиданно.) Тебе еще нужны любовники?
Д о ч ь (шокирована). О!
А р д ь е. Кто, как не отец, может задать тебе такой вопрос?
Д о ч ь. Нет! Я пока не могу…
А р д ь е.
Д о ч ь. Нет! Ты же был… Ты же был такой мощный! Высокий! Такой красавец… А твои большие белые руки… Твои пальцы, длинные, холеные! С овальными, всегда ухоженными ногтями. (Бросилась к нему.) Покажи мне твои руки!
А р д ь е (протягивает руки). Лизхен!
Д о ч ь (отшатывается). Что с ними?
А р д ь е. Девочка! Пожилая моя девочка! Эти руки два раза горели…
Д о ч ь. Но… как же…
А р д ь е. Первый раз я должен сам был поджечь их. Это малоприятно, поверь мне.
Д о ч ь. Но зачем? Почему?
А р д ь е. Ты забыла про отпечатки пальцев? Про такую малость? Или ты не знала, кто твой отец?
Д о ч ь (машинально). Герой… Мой отец — гордость нации!
А р д ь е. Я знаю, мои товарищи не забывали о тебе.
Д о ч ь. Нет, это ты… Ты в первую очередь! (Замолчала.) Прости, я уже живу в другом мире. Я не могла, наверно, быть достойной тебя! Я просто… обывательница!
А р д ь е. Я рад за тебя. (Пауза.) Ты замужем? У тебя есть дети? Мои внуки?
Пауза.
Хорошо. Не будем об этом. Надеюсь, ты не нуждаешься?
Пауза.
Ну что ж… Теперь, после процесса, твои мемуары принесут тебе немного денег. (Попытался улыбнуться.) И почти никаких забот обо мне.
Д о ч ь. Я готова! Но я не знаю…
А р д ь е. Сделай мне приятное. Вспомни. Хоть что-нибудь… О той жизни. Ты же не была тогда несмышленышем.
Д о ч ь (после паузы). Мы так хорошо жили. В Равенсбрюке. Как в сказке. Сад… вишни, лавры…
А р д ь е. А нашего добермана… Ты помнишь, как его звали?
Д о ч ь. Не-е-ет…
А р д ь е. Что с твоей памятью?
Д о ч ь (тихо). Я… я боюсь тебя.
А р д ь е (не сразу). Разве я когда-нибудь наказывал тебя?
Д о ч ь. Меня — нет.
А р д ь е. Разве ты видела, чтобы я наказывал других!
Д о ч ь. Нне-е-ет!
А р д ь е. Хотя бы нашего милого добермана? Кстати, его звали Рулли!
Д о ч ь (радостно). Правильно — Рулли! Рулли! Как же я могла забыть? Нет-нет, я просто сегодня как сумасшедшая! Конечно, Рулли!