Серебряный крест
Шрифт:
Арден уже собрался объявить собрание оконченным, как Бернар снова взял слово.
– Мои дорогие братья! Даже если мы построим надежные укрепления для нашего ордена, мы не можем чувствовать себя в безопасности!
Никто не удивился, было бы слишком просто, если бы их святой повел речь лишь о строительстве. Обсуждение самых важных вопросов он всегда приберегал напоследок.
– Если мы допустим вмешательство светских или духовных властей в наши дела, нам лучше прямо сейчас распустить орден! Нужна особая булла папы. Орден Тамплиеров должен подчиняться мне, папе римскому и никому более. Ни
Аббаты взволновались:
– Вы считаете это возможным?
Бернар был спокоен.
– Конечно, господа. Тем более что прецедент уже есть – орден Госпитальеров. Эти господа конкурируют с нами в поисках сокровищ, а нам бы следовало объединить усилия.
Аббат Арден со всей серьезностью обратился к аббатам:
– Каждый из вас обладает весом и способен решить одну из задач, поставленных перед нами. Будет правильно разделить власть и деньги. Большие деньги притягивают большие проблемы.
Все напряженно смотрели на него, стараясь уловить суть сказанного и оценить, какую из задач должен решить каждый.
Арден поспешил объяснить:
– Даже могущественному ордену не нужны проблемы с властью, будь то светская или духовная! Мы отдадим все сокровища под охрану ордена Тамплиеров. Это рыцарский орден, и при хорошей организации он сможет за себя постоять, с божьей помощью! [1]
5
1
Святой Бернар сам составил устав ордена Тамплиеров, и члены ордена все как один присягнули ему на верность вместе с орденом Госпитальеров. В январе 1128 года – единственный случай в истории – для официального признания ордена Тамплиеров был созван особый церковный собор в Труа – на землях графа Шампанского. А уже в июне 1135 года пизанский собор под предводительством папы Иннокентия II установил ежегодный налог на всех архиепископов, епископов и аббатов в пользу ордена Тамплиеров.
В пражской квартире Андрея я была впервые. Это была небольшая холостяцкая квартирка в районе Вышеграда, но она мне почему-то сразу понравилась. Кухня у чехов считается за комнату, поэтому квартира значилась как двухкомнатная. Половину жилой площади занимала огромная кровать, и больше никаких дополнительных спальных мест во всей квартире не было, если не считать раскладного диванчика на кухне. Пара тумбочек и дизайнерская лампа на потолке составляли все убранство. Андрей показал на кровать:
– Я сплю у окна.
Я согласилась с правом обычая, но внесла коррективы.
– Тогда убери все с этой тумбочки. Я на ней расставлюсь, чтобы с кровати можно было достать что нужно.
Андрей быстро сгреб с поверхности какие-то бумажки, проспекты, сотики и плюшевого мишку.
– Это кто?
– Друг.
Я хотела съязвить, но поленилась.
Кухня оказалась вполне оборудованной и просторной, вот только с газовой плитой. Газа я слегка побаивалась. Пока не появились пьезозажигалки,
Небольшим сюрпризом для меня было отсутствие двери в ванной комнате.
– Не удивляйся. Я ремонт еще не закончил. Повесим простыню.
– Тогда прибей гвоздями, чтобы не падала.
Налево от входной двери располагались санузел и шкаф, из которого на меня сразу же выпала пара мусорных пакетов, набитых житейским хламом – это я двери перепутала. Андрея удивило поведение этих самых пакетов. Он стоял посреди коридора и почесывал за ухом. Поза его выражала крайнюю степень озадаченности. Я поинтересовалась:
– Раньше они что – не падали? Ты их весь год собирал?
– В том то и дело, что не падали. И весь год.
– Не поняла.
– Мусорка для непищевых отходов приезжает к нам редко, нужно ждать машину к определенному сроку, в определенный день. Мне всегда некогда, да и место в шкафу еще было.
– Так оно и сейчас есть.
– Сейчас есть. А пару дней назад не было.
Я уточнила:
– А ты что, пару дней сюда не заглядывал?
Он передразнил меня:
– А ты что, каждый день в кладовку заглядываешь?
– Вообще-то нет. Но когда заглядываю, мусора там меньше не становится.
– Вот. А у меня стало. Вернее «не стало».
– Кому-то понадобился?
– С ума сошла?
– Не уверена. Но лучше проветриться.
На улицах было безлюдно. В выходные, если не сезон, Прага пустеет. На одной из улиц нам встретился джентльмен, который старался пройти мимо нас, но прицел его подвел, и он с мягким стуком налетел на меня:
– Пардон, мадам! Закваска!
Мне стало весело. Прикольный у них язык. Мне нравятся их полусмешные названия: «студёны предкормки» – холодные закуски. С них мы и начали свой обед. Правда, Андрей предупреждал, что величина блюд здесь отменная, салатов не требуется. Кнедлики с гуляшом и прочий гастрономический чешский колорит мы запивали в уличном кафе на Вацлавской площади, согреваясь последним в этом сезоне солнечным теплом.
6
Сказывалась бессонная ночь, и я тихо разомлела на солнышке. В Праге было тепло, и у меня появилась надежда, что большинство теплых вещей, которые я везла «на всякий случай», мне не понадобится. Брат взялся решить вопрос моих развлечений на ближайшие пару дней и теперь, откинувшись на спинку стула, листал яркую книжицу карманного формата. Книжка оказалась расписанием поездов и пригородных автобусов.
– Куда едем?
– Да вот, думаю. На машине нам ехать или на автобусе?
– Лучше на автобусе. Так можно и выпить, и проблем с парковкой не иметь.
– Там трудно иметь такие проблемы. Место тихое, машин мало.
– Тогда остается аргумент в пользу выпить.
– А есть за что?
Я думала, но недолго.
– Скорее «от чего». Я еще не знаю точно, но мне кажется, что я влюбилась.
– Когда успела? Помнится, пару месяцев назад разговоров об этом не было.
– Пару месяцев назад разговаривать было некогда. Все были в свадебном угаре.