Серебряный крест
Шрифт:
– Не знаю. Я еще не доехал до работы.
– Ладно, позвони, как управишься.
Холодильник был довольно высокий, но вытаскивать из-за барной стойки стул мне было лениво. Я подпрыгнула и в прыжке смахнула рукой все, что удалось зацепить. Сначала на меня упали какие-то счета. Я их подобрала и сунула в один из шкафов, которыми изобиловала кухня. Потом я еле увернулась от стеклянной пепельницы. Мне повезло, что она оказалась пустая и небьющаяся. Я решила больше не рисковать и принести-таки стул. Забравшись на него, я обнаружила на холодильнике пару ручек, пачку рабочих листов с пометками Андрея, а под ней несколько нераспечатанных конвертов с пражскими штемпелями и связку ключей. Судя
Конверты, лежавшие на полу, были подписаны по-чешски, но имя адресата мне разобрать было не под силу. Читалось это, наверное, как Ондржей.
Да и адрес был мне не знаком: Cs.armady с.р. 371/11 Bubenec Praha 6, 1600 °Ceska republika. Поразмыслив минуту, как порядочная девушка я не стала вскрывать чужие письма. Порядочность мою подкрепляло незнание чешского. Я засунула конверты поглубже в сумку и вышла из дому.
На улице было солнечно, хотя немного прохладнее, чем вчера. Рядом с соседним домом, за углом была трамвайная остановка. Я всегда забываю, что у чешских трамваев снаружи есть кнопка – для тех, кто хочет, чтобы ему открыли дверь. У нас трамваи сами открывают двери, даже если этот номер никому на остановке не нужен. Чешский трамвай будет стоять и ждать какое-то время, пока вы не нажмете эту самую кнопку. Я, конечно, совсем про нее забыла, и мой трамвай, постояв пару минут, уехал. Рассерженная своей тупостью и долгим ожиданием следующего, я намеревалась сразу же отыскать на нем кнопку, но этот почему-то сразу открыл двери. Наверное, понял, что я не местная.
Проехав пару остановок, я вышла где-то в центре, достала карту, сверилась с названиями улиц и пошла по направлению к собору Святого Вита. Нужно было найти улочку, где Кирилл, мой недавний знакомый, со своим московским приятелем, кажется Вадимом, арендовали небольшую галерею. Галерей в Праге невообразимое количество, особенно в районе Карлова моста. Прогулка по Карлову мосту является неизбежной частью программы в Праге у любого туриста. Выполнив этот пункт моего пребывания, я повернула направо. По сравнению с мостовой из крупного камня, тротуар на улочке, ведущей вверх, был вымощен чем-то мелким и удобным для ходьбы на каблуках. Туристы уже активировались, и мне приходилось лавировать между небольшими группками европейцев. Отметив на карте пару кварталов, которые я прошла, я оказалась перед невысоким домиком в два этажа. Окна первого этажа были раскрыты настежь, и прохожим было видно, как Вадим стоял у мольберта, рисуя дежурную картину, которая никогда не будет закончена. Картина эта служила скорее для привлечения туристов, в особенности туристок к творческому процессу и к произведениям, готовым для продажи. Кирилл, мое недавнее увлечение, сидел на подоконнике рядом с табличкой, на которой черной тушью было красиво написано: «Art Gallery. The entrance and the doorbell on the right». И стрелочки, как на старинных часах, в качестве указателей.
Художники иногда практиковали совместный выезд в Европу на заработки. Они брали в аренду небольшую галерею целиком или комнату, а иногда просто стену в какой-нибудь не слишком известной, но большой и современной галерее с хорошим оборудованием и освещением. Правда, небольшие каморки в районе моста хоть и стоили дорого, но доход приносили несравнимый с новостройками, куда добровольно ни один европейский турист не пойдет – пусть хоть все метро будет в афишах.
Кирилл – моя весенняя болезнь, случилась по вине моего мужа. Вернее, его увлечения современной живописью. Как-то
– Не мог пройти мимо. Она похожа на тебя.
Хорошие художники всегда дают хорошим клиентам свои работы «на примерку». Картина может вам понравиться, да и в галерее смотреться прекрасно, но когда вы приносите ее домой и она начинает жить свой жизнью, то может выбиться из уже сложившегося характера дома. Нам уже случалось возвращать некоторые работы из-за их полной несовместимости со мной или с Данилом. Правда, мне приходится терпеть работы китайских живописцев, но это увлечение мужа живет в его кабинете, куда никто кроме Данила не заходит. И только это обстоятельство некоторым образом примиряет меня с китайским творчеством. Девочка с кошкой сразу прижились у нас в доме, хотя моя подруга Алка съязвила, что точно не знает, на кого я больше похожа – на девочку или на кошку.
Месяца три назад Данил предложил мне зайти в мастерскую Кирилла – раз уж мне понравилась одна из работ художника – посмотреть что-нибудь еще. Но остальные картины были слишком сложные, «не домашние», и больше подходили какой-нибудь конторе или ресторану. Так и не выбрав ничего, я ушла, а месяц спустя мы с Кириллом случайно встретились в кафе, выпили и разговорились. Закончилось все тем, что мы договорились встретиться в Праге.
На звон колокольчика Кирилл открыл дверь и удивился:
– Ты же сегодня собиралась с братом куда-то ехать!
Я развязала шарф, чтобы не мешал вертеть головой из любопытства.
– Не получилось. У него в офисе какие-то срочные дела.
Вадим оторвался от работы:
– Привет. Извини, у нас тут беспорядок.
Я огляделась. Мусор исключительно художественный. Грязные тюбики в старой коробке, несколько дощечек, измазанных засохшей краской, и тряпки, о которые Вадим вытирал руки. Так что с беспорядком он преувеличивал. Стены свежевыбеленные, пол чисто вымыт, наверное, договорились с кем-то из местных жительниц о поддержании порядка.
Большинство картин еще не было развешено, и они стояли прямо на полу у входа, лицом к стене, которая делила помещение на две небольших проходных комнаты. Направо от окна была кладовая, она же шкаф.
Меня заинтересовал художественный быт.
– А спите вы где?
Кирилл усмехнулся.
– В шкафу.
– Зачем?
– Чтобы не прерывать процесс. Тогда можно только поесть выходить. Сейчас было бы кстати.
Вадим не возражал.
– Идите. Потом смените меня, я пока ногу дорисую.
Я не удержалась от улыбки:
– Вы что, по очереди рисуете?
– Конечно. Это привлекает туристов.
Кирилл подмигнул мне:
– И туристок.
Мне было непонятно, как эта картина может кого-нибудь привлекать. Но из вежливости уточнять не стала. Вадим, увидев мое замешательство, показал кистью на Кирилла:
– Он первый начал.
Я посмотрела на Кирилла, но он лишь отмахнулся.
Перекусить мы решили в ближайшем летнем кафе, которое, несмотря на середину осени, располагалось прямо на улице. Устроившись за пластиковым столиком возле уличной газовой горелки для обогрева особо чувствительных к прохладе клиентов, мы заказали по пицце.
Не успела официантка передать наш заказ на кухню, как запел мой телефон.
– Привет, сестра. Я свободен.
– А почему тебя так рано освободили?
– Малограмотная ты в ограблениях. За что же меня долго держать?
– Так мы едем куда-нибудь?
– Можем. Говори, где тебя искать.
– Места я тебе точно назвать не смогу. Никаких достопримечательностей рядом нет.
– А улицу и номер дома сказать можешь?
Я огляделась в поисках указателей.
– Запоминай.